Юрий Шевчук: "У художника хозяин

(О ПОПСЕ)

Меня рисуют таким борцом с попсой, который бегает с дубиной за Киркоровым. Но это же смешно! Эта драка – не на уровне дубинок, а на уровне философии. Может быть, одной линии фронта нет, но в разных местах появляются островки чего-то настоящего, живого. Оно сразу начинает бурлить, фонтанировать. Это живое, обращенное к личности и к вечному, какое-то время еще будет способно противостоять попсе. Но вряд ли выдержит долго, потому что попсе служат масс-медиа, и она вхожа в каждый дом.

Вчера я в шестнадцатый, наверное, раз звонил Константину Львовичу Эрнсту: покажет он наш фильм на своем канале или нет. Уже второй год фильм ждет выхода в эфир. А Эрнст не хочет показывать этот фильм, ему нужен гламур постоянный, ежедневный – все эти "Фабрики звезд", два артиста-юмориста...

(О ФИЛЬМЕ)
Мы сняли десятисерийный фильм "Свобода по-русски" о российской демократии. Там мы рассуждаем о судьбе страны, о ее пути. Ни один канал показывать это не хочет. Ничего серьезного и резкого сегодня в эфир попасть не может, потому что там гайки очень сильно закручивают.

(О ПРИГЛАШЕНИИ ЛИДЕРОВ РОК-МУЗЫКИ В КРЕМЛЬ)
Ну как рок-н-ролл может договариваться с властью?! Меня туда не позвали, потому что знали, что я скажу. У художника хозяин – Бог. Как только ты начинаешь служить власти, твоя внутренняя свобода исчезает. Сейчас вот люди косяками в партию власти вступают. Ходят, беременные визитками нужных людей. Я к власти отношусь, как свободный человек: хорошее мне нравится, плохое – нет. Эту личную, внутреннюю свободу мы в "ДДТ" очень долго зарабатывали, с кровью. И вот так просто продавать ее за три копейки – не согласен! Рок – это же и есть свобода!

Многие мои коллеги сейчас на новогодних елках начнут петь – и там, и сям, на всех корпоративниках. А я не для того двадцать пять лет пишу песни, чтобы потом где-то в кабаке петь. Рок не может быть ангажирован ничем, кроме свого собственного мировоззрения.

Как пошла эта продажа, так рок-движение рухнуло. Слава Богу, подрастает молодежь хорошая, которой не нравится вся эта пластмасса, весь этот целлофан телевизионный. Они не стремятся к "формату", и поверьте, это не самая худшая часть молодежи. Они, как Гамлет, ставят перед собой вопрос "быть или не быть". В одном только Петербурге сейчас тысяча молодых групп, из них хороших штук пятьсот. Но молодую рок-группу с социальным текстом пробить невероятно сложно, практически нереально. Отовсюду кричат: "Неформат!". И я сам не продюсер, у меня нет денег на раскрутку и нет своего эфира – я могу помочь только советом или дать возможность записаться на нашей студии. Рок-н-роллу сейчас ничуть не легче, чем при советской власти.

(СУЩЕСТВУЕТ ЛИ РУССКИЙ РОК)
Он существует, конечно. Русский рок – это текст, это поэзия. Посмотрите лучшие его проявления: Саша Башлачев, БГ, Майк Науменко, Егор Летов, Костя Кинчев, Дима Ревякин – все большие поэты. Лучшие рок-н-ролльные тексты приближаются к настоящей духовности. Нам в свое время эту свечу, освещающую темень неверия, передали шестидесятники – Окуджава, Высоцкий, Галич, Шукшин, Тарковский. И писатели хорошие – Воннегут, Оруэлл, Солженицын, Шолохов. Я считаю, это учителя нашего поколения. Мы эту свечку несем (может, быть не так высоко, не так уверенно – как умеем) и пытаемся ее дальше передать. К счастью, есть кому.

В последнее время музыка стала гораздо важнее для нас. Раньше мы играли "барабаны – гитара – голос", нас за это критиковали часто, но нам так казалось правильным. А сейчас мы пришли к необходимости богатого звучания. И мне очень интересно сейчас с музыкой работать – она много выражает. То, что в стихах не договорено. Открываются новые возможности. Например, в Питере мы недавно играли с симфоническим оркестром в Эрмитаже. Мы все были во фраках. Программа получилась очень тихая, спокойная – и красивая.

Мы можем позволить себе эксперименты, потому что музыканты сейчас в группе необыкновенно сильные. Половина из них – профессиональные джазмены: Паша Борисов, Ваня Васильев, Миша Чернов. У них есть свои джазовые бэнды, но им интересно и с "ДДТ" поиграть. Мы сейчас стоим на пороге новой программы, и я даже не знаю, какой она будет, и это тоже радует. Очень хочется поймать рифму к этому времени, услышать свои ощущения и столкнуть их с шумом времени. Это и есть творчество.

(ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ В ПЕСНЯХ)
Я стараюсь не допускать матерщины – просто воспитан так. Не могу это слышать, поэтому и со Шнуром часто ругаюсь. И современной литературы с матом много... Я считаю, что это грех. Матерщину используют люди неверующие.

(О ГЛУМЛИВОЙ ПЕСНЕ ШНУРОВА О РОК-МУЗЫКАНТАХ)
Нет, абсолютно. Шнур ведь очень талантливый, но и очень циничный человек. Сейчас он играет только на корпоративниках для банкиров. Богатым людям нравится, когда дорогой ресторан, барышни в бриллиантах, а тут выходит Шнур и начинает материться.

(О ПОПСОВОСТИ ШНУРОВА)
Конечно. Он попсой был, попсой и остался. Он сделал себе имидж, а теперь деньги гребет лопатой. А власти удобно, что есть такой маргинал, которого можно объявить протестующим музыкантом. Его протест – он же безобидный. Но пока на Шнура показывают пальцем: вот он, герой протеста, можно как бы не замечать тех, кто пытается говорить о серьезных вещах.

(О РАДОСТЯХ)
Я не люблю позитивизм, такие американские улыбки до ушей по любому поводу. Но радуюсь я многому. Просто эта радость не внешняя – она глубоко внутри, тихая и спокойная. Состояние благодати. Удивляешься красоте – как будто осеняет тебя.

"Удмуртская правда".