Как стать self-made-woman, советует Владимир Раковский

Даже за несколько часов, проведенных в компании известного психолога Владимира

3 мая 2007, 13:03

– Расскажите, Владимир, как возникла идея создания Школы стервологии?

– Дело в том, что это вообще давнишний бизнес-проект. Где-то, примерно лет 10 назад, я работал в МЧС и, поскольку был психологом (я и сейчас психолог), то в силу специфики я работал с женщинами. Очень часто приходили женщины, да и мы приезжали-помогали женщинам несчастным, женщинам, у которых что-то случалось в жизни, в семье, они теряли работу – это как раз был период перестройки – все было очень жестко и нехорошо. Так вот, помогая этим женщинам, мы их как-то неким образом успокаивали, придавали уверенность в себе, вытаскивали из кризисных ситуаций. А потом появилась идея не просто им помогать как центр социальной помощи или социальной адаптации, а мы начали их учить: как перестать чувствовать себя жертвой, как перестать жаловаться, найти достойную работу, как не бояться рассчитывать только на себя – в общем-то, как перестать беспокоиться, и взять свою судьбу в свои же руки. Вот. А потом время немножко изменилось, появились женщины, которые уже без мужчин сделали себя успешными. То есть женщина может сама зарабатывать деньги, может обеспечить детей. Они перестали бояться, что у них жизнь без мужчин не сможет устроиться. Эти женщины стали говорить о том, что: «Да, я стала сильной, у меня, в принципе, все есть, но я хочу семью, я хочу, чтобы обо мне заботились, я хочу, чтобы меня любили, но сильных мужчин вокруг меня нет, потому что те мужчины, которые сейчас тянутся ко мне, они мне не интересны, а с сильными мужчинами я не умею себя вести, потому что сильный мужчина видит во мне бизнес-партнера, видит друга, товарища, а как-то вот семью со мной создавать не собирается. Зачем? Ты же сильная, ты же все сама…». Поэтому с этого момента мы начали несчастных женщин учить, как им быть сильными и привлекательными, а сильных женщин уже начали учить, как, сохраняя свою силу и уверенность, будучи бизнес-лидером, все-таки уметь перед мужчинами эту свою самостоятельность скрывать и уметь быть с ними совершенно обычными женщинами: милыми, мягкими, ласковыми…

– Играть?

– Не совсем играть. Здесь термин игры используется только потому, что женщина привыкла быть такой и для нее непривычное поведение сразу воспринимается: «Я так не могу». И для того, чтобы научить ее делать по-другому, конечно, надо для начала научить ее играть непривычную для себя роль, а затем – когда она эти роли осваивает, это для нее становится уже естественным – не притворяться. Но единственный способ обучения, который очень хорошо работает, – это обучение через игру, поэтому, чтобы научить себя чему-то новому, надо немножко поиграть, и тогда все происходит легко и естественно.

– И все-таки мужская и женская психология совершенно разная. Как Вам удается так тонко проникать в женские души?

– Я уже лет 15 работаю с женщинами. И не скажу, что даже поначалу было сложно. Жизнь – вообще простая штука и все проблемы, о которых рассказывают женщины, очень похожи. Дело в том, что женщины подстроены под некую социальную среду, в которой они живут, работают и строят семьи. К примеру, в деревне одни проблемы. В небольших городах, в которых остановилось производство и из которых уехали все нормальные мужчины, – там совершенно иные проблемы. В крупных городах-мегаполисах – третьи проблемы. Это все зависит от того, какой менталитет у женщин, которые вынуждены как-то выживать в определенных условиях.

– Актерским способностям Вы где-то специально учились?

– У меня третье высшее образование – Высшие курсы сценаристов-режиссеров. Там, в области режиссуры, я просто взял то, что мне нужно для психологии, поскольку режиссура и драматургия каких-то постановочных вещей – фильмов, спектаклей – и драматургия реальных отношений – это, в принципе, одно и то же.

– Откуда возникло название «стервология»?

– В те времена, наряду с несчастными женщинами, с теми, у кого что-то не получалось, в принципе, были женщины, которые умели справляться с этими ситуациями – уже в те времена их называли стервами. То есть, к примеру, 20 лет назад это не было широко распространено, а уже 10-15 лет назад стало много таких женщин, и они гордились тем, что они такие. Почему – потому, что «я могу сама, я могу не нуждаться в мужчине, я могу не зависеть от него». Поэтому стервы – это современный символ такой самодостаточности и независимости. То есть ее невозможно заставить что-то делать, а то, что она будет делать для мужчины – это либо, имея какую-то выгоду от этого, либо потому, что она этого мужчину действительно любит. Век назад, согласно словарю Даля, слово «стерва» носило ругательный оттенок, потому что женщине не положено быть… ну, как это сказать, содержанкой, что ли. Женщина должна наряду с мужчинами много работать, но при этом классически у нее считалось в обязанности просто работать наряду с мужчиной и также в обязанностях быть хорошей матерью, воспитывать детей. В современных же условиях это получается двойная работа, которая никак не оплачивается. И вот женщины, которые не хотели повторять ошибки своих родителей – становится правильной мамой, во всем стараться, чтобы угодить мужчине, они выбрали другой путь – путь стервологии: просто жить для себя, скорее, сделать себя счастливой и не поддаваться на всякие мужские капризы.

– В общем стерва – достаточно обширное понятие. Что вкладываете в него Вы?

– Стервы бывают очень разные. Бытовой стервизм – это когда жена недовольна своим мужем, которая устраивает ему скандалы и пилит. Это, естественно, малообеспеченная женщина, которая сама не может ничего, поэтому вынуждена реализовывать себя через мужа. Уверенная женщина, которая может обеспечить семью, себя и не зависеть от мужчины, это, конечно, стерва совершенно другого порядка. То есть, скажем так, мы можем смотреть на бытовой уровень несчастных семей – тогда этот стервизм проявляется в том, что женщина осложняет мужчине жизнь: «Я и с ним не могу, и без него не могу, поэтому ты виноват в том, что я с тобой несчастна – ну, получи фашист гранату». Но это очень низкий уровень. А есть, конечно, стервология на уровне элиты, то есть «я не буду связывать себя с мужчиной недостойным и я буду жить с тем и слушаться только того, кого я уважаю, и кто меня любит.

– Ваша школа имеет несколько уровней?

– Школа наша уже действительно стала школой, потому что начинали мы с отдельных тренингов, потом были разные программы, и не было единой системы – собственно говоря, чего хотят женщины, чему их учить. Сейчас уже технология встала достаточно четко и понятно, что это школа, в которой поэтапно (полтора года обучения) и в которой женщины учатся, как им стать исключительными – одновременно успешными в жизни, красивыми и привлекательными. У кого-то на это уходит полгода (здесь нужны только какие-то отдельные дисциплины), а кого-то приходится с самого нуля всему учить.

– Разве можно чему-то научить за короткое время?

– Можно медведя научить ездить на мотоцикле. Все зависит от того, чего женщина хочет добиться в жизни, и готова ли она действительно учиться. Если готова, можно научить чему угодно.

– На протяжении курса Вы замечаете какие-либо радикальные изменения в женщинах?

– Вы знаете, на курсах эти изменения не совсем заметны. Очень заметны изменения, которые у женщин происходят в жизни. То есть к нам приходят выпускницы – благодарят, говорят: «Спасибо за то, что у нас стало получаться то, что раньше не получалось. Я достигла того, чего хотела. К примеру, я хотела выйти замуж – вышла, хотела построить карьеру – построила, хотела, чтобы подняли зарплату… и т.д.». То есть мы предоставляем некие такие инструменты и делаем женщину такой, что у нее получается решать те задачи, которые у нее раньше не получались. Мы делаем женщин более привлекательными – во-первых, и более опытными с мужчинами – это во-вторых.

– Это все раскрывает их индивидуальность, персональное «я»?

– Ну, поскольку программа не подразумевает того, что мы штампуем некий такой образ, мы даем женщине разные инструменты для того, чтобы сделать себя такой, как она хочет стать. По сути, наши выпускницы – это self-made-woman – женщины, которые сделали себя сами. В бизнесе происходят похожие процессы, но там женщина строит карьеру, становится очень хорошим специалистом – она сделала себя сама как специалиста, но, к сожалению, сейчас нет таких программ, где женщин учили бы быть такими дорогими, красивыми, элитными, ухоженными и женственными. Раньше это был Институт благородных девиц, потом были какие-то курсы домоводства и пр., то есть в советской России непопулярно было быть женщиной красивой, потому что женщина должна была быть членом общества, социума – наравне с мужчинами много работать на благо государства. В принципе, мы возрождаем то, что было всегда: хорошее справедливое общество, в котором женщина заботится, во-первых, не об интересах государства, а об интересах семьи. Те программы, которые сейчас внедрили в России – о повышении рождаемости, о поддержке семьи, выплаты матерям – это просто стимулирование того, что сейчас семейные ценности опять начали возрождаться. Поэтому мы учим женщин быть одновременно и успешными, и счастливыми. Тогда она может добиться и признания в обществе, и построить счастливую семью. Потому что несчастных семей много, а хороших мужчин, с которыми хотелось бы действительно создать семью и которые могут к жене относиться, во-первых, с уважением, а во-вторых, действительно ее любить и заботиться о ней и о семье, сейчас очень мало. Поэтому мы учим женщин, как быть такими, чтобы эти мужчины выбирали именно их.

– Все равно изменения зависят в первую очередь от собственных желаний и стремлений…

– Вы знаете, в каждом человеке есть талант. Талантливым женщинам легче, потому что они легко учатся – у них просто не было возможности этот талант раскрыть. А кому-то требуется очень много усилий. Но в любом случае научить можно кого угодно. Вопрос лишь в том, сколько времени потребуется на то, чтобы сделать себя такой, как хочется.

– Что может радикально подействовать на то, чтобы женщина раскрылась?

– Вот именно это ее желание измениться и стать лучше. Если женщина не хочет меняться…

– Значит, ее все устраивает.

– …может быть, устраивает, а может быть, она просто боится или еще что-то. Но если у нее существует внутренняя мотивация сделать себя лучше, тогда все получается.

– Хорошо, тогда как избавиться от страхов? Многие ведь просто стесняются…

– Научится мечтать! Нас всегда разучивали мечтать и говорили: «Не надо, у тебя не получится!». В детстве девочек обычно мало хвалили, лишь мотивировали хорошо учиться, слушаться родителей, быть правильными девочками, но не учили, как быть красавицами. Поэтому, если у женщин есть такое внутреннее желание нравиться, тогда получается легко. Если нет – ну, тогда, конечно, уже требуется помощь психолога, который разбирается в том, какие программы были заложены мамой. Если семья счастливая и удачная, тогда у девочки обычно получается повторить некий такой сценарий мамы и создать счастливые отношения. Если нет – у нее просто нет опыта, она не знает, что можно по-другому. Приходится учить с самого начала.

– Тогда такой извечный вопрос: как найти гармонию между внешним и внутренним?

– Я понимаю, что внешнее всегда должно отражать некое внутреннее. Если у девочки есть характер, она должна его показывать. Если у девочки есть какие-то амбиции, она хочет чего-то добиться в жизни – она должна это показывать. Другое дело – показывать это ярко, показывать это неординарно и быть необычной женщиной. Вот это очень важно. Нас учили быть сдержанными, а мы учим перестать сдерживаться и быть такими, какие есть по характеру, но сделать себя еще интересной и привлекательной. То есть перестать бояться.

– Скажите, а вот за границей Вы встречаете больший интерес, чем у нас, в Украине?

– Во всех странах, где я работаю, везде одинаковая ситуация. Просто некоторые страны ушли чуть вперед, какие-то чуть отстают, но все исторические события повторяются. То есть здесь сейчас уже примерно тот этап, когда происходят изменения и женщины опять хотят семью. Думаю, лет пять назад женщины в Украине хотели стать самостоятельными и хотели заработать денег. Судя по нашему опыту, сейчас здесь достаточно бизнес-вумен – женщин, которые сделали себя, которые приходят и говорят: «Я хочу мужчину, я хочу семью, я хочу детей. Я устала все делать сама, я устала работать, но мне нужен хороший мужчина». И я думаю, что в мелких городах, как только начнется обмен производства, как только перестанет волновать борьба за выживание, женщины перестанут беспокоиться, и опять захотят семью. То есть все зависит от того, на каком уровне находится тот или иной город: там, где все плохо, там либо жалуются на жизнь, понимая, что уже ничего изменить нельзя, либо оттуда уезжают туда, где есть работа, где могут обеспечить хотя бы себя.

– И напоследок, где граница между стервой и феминисткой?

– Феминистка ненавидит мужчин, поэтому она специально ведет себя так, показывая, что «я лучше, чем мужчины, мужчины мне не нужны». Пример такой ярой феминистки – известная госполитик Валерия Новодворская, но она специально делает себя непривлекательной, у нее вот такой вот образ. А пример женщины, тоже политика, но интересной, женственной – это Ирина Хакамада. То есть можно в любой ситуации оставаться и умной, и красивой. И желательно без перекосов. Феминизм, к сожалению, делает упор на том, что «я умная, а красивой мне быть не обязательно, потому что я мужчин презираю». А стервы все-таки мужчин любят. Но не всех. То есть мужчине действительно нужно быть неординарным, быть сильнее и успешней, добиться больших высот, чем она, тогда такой мужчина будет уважать и любить. Она не будет любить тех, кто слабее ее. Вот в чем дело. Поэтому здесь такая вот сложная грань. Мужчины ведь привыкли говорить: «Я мужчина и только поэтому я прав», на что женщина может ответить: «Тогда покажи, чего ты добился, мужчина. Тогда я буду тебя уважать. Но если я работаю и зарабатываю больше тебя, я могу чего-то достичь, а ты нет, тогда ты – неудачник». Вот вам и стервология.

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!


Комментарии

символов 999

Loading...

информация