Сразу видно — для Апреля такие дела в диковинку. Ситуация усугубляется тем, что накануне «сырого дела» юноша знакомится с девушкой-медсестрой, которую, как и его, экзистенциально колбасит. Проще говоря, девушка не знает, как себя правильно позиционировать в этой жизни. И чем больше девушка рефлексирует, тем больше это ухажеру импонирует.
В назначенный час Апрель, так и не решается привести в исполнение полученный приказ. Да еще и подвиг совершает: спасает детскую больницу от нападения банды молодчиков в масках, решивших нагреть руки на продаже органов беззащитных младенцев.
В своем режиссерском дебюте самый востребованный в последнее время питерский сценарист Константин Мурзенко вновь особое внимание уделяет сленговой игре, но уже не блатной фене и не уличным жаргонизмам, что было характерно для его предыдущих сценариев. На этот раз он предлагает почти эстетское лингвистическое упражнение, максимально приближенное к реалиям сегодняшней жизни, которое, в отличие от опуса «Мама, не горюй!», поставленного Максимом Пежемским, отличает принципиально иное чувство правды.
Той самой правды, которая превыше всего ценилась в ленинградском/питерском кино и была доведена Германом и Ко до такой степени концентрации, что в результате даже появилось понятие «ленфильмовский гиперреализм».
И хотя почему-то принято считать, что на Мурзенко главное влияние оказал Тарантино и Ко, видно что и у своих классиков он числится далеко не последним учеником. Помнится в конце 1980-х Мурзенко часто наведывался на Салтыкова-Щедрина, в кинотеатр «Спартак» — Мекку питерских синефилов той поры, и непременно почитал своим присутствием так называемый Киноуниверситет, проводимый два раза в месяц Олегом Коваловым, еще одной легендарной личностью для тогдашней кинотусовки. Худая сутулая фигура и лицо потенциального Раскольникова выделяли Мурзенко в многоликой толпе, оккупировавшей «Спартак» в урочное время.
Можно говорить почти наверняка, что к моменту знакомства с фильмами Тарантино Мурзенко уже был настолько «пропитан» мировым кино, что сбить его с толку не могло никакое «Криминальное чтиво». Скорее всего, оно просто оказалось созвучно уже начавшим формироваться в его голове идеям и дало тот необходимый толчок, чтобы оформить их, наконец, в сценарии.
Собственно «Апрель» — это концептуальная виньетка, в которой модные протарантиновские мотивы настолько изящно отфильтрованы и адаптированы к российским реалиям, что про возможный оригинал напрочь забываешь. При всей заезженности темы (в тех же «бригадных сериалах»), режиссерский дебют Мурзенко привязывает к себе даже тех, кто на дух не переносит все эти улицы разбитых фонарей, и заставляет озабоченно ждать, чем же все-таки закончится история про несостоявшегося киллера.
Комментарии