Выброшенные на обочину «блудные сыновья» пытаются обрести призрачную надежду, иллюзию о «настоящей Америке». А мещанская, обывательская, нетерпимая ко всему, что непохоже на другое, выделяется, сомневается, тем более протестует, эта консервативная, как всегда, американская южная «глубинка» расправляется с ними привычными методами «ку-клукс-клана» и «суда Линча». Разница только в том, что ныне гнев обращен не против одних чернокожих, а и против белых, но волосатых, едущих на мотоциклах. Впрочем, не устраивает и тихий пьяница-бродяга, бывший адвокат, порвавший со своей средой — отличная роль, впервые прославившая Джека Николсона.
Фильм «Беспечный ездок» — именно кинорокбаллада. В него щедро включена рок-музыка 60-х годов, ставшая «отдушиной» и молитвой для умов и чаяний молодежи тех лет, превратившаяся в кардиограмму ее состояния. А яркая кинематографическая форма способствует созданию легенды о последних бунтарях Америки. Оригинально примененная оператором Ласло Ковачем съемка против солнца, с бликами света, падающего в камеру и расходящегося по кадру цветовой радугой, сегодня — уже штамп, банальный прием. Необычным для ленты такого рода является использование вроде бы интеллектуальных «флэшфорвардсов», кадров, которые опережают действие и предсказывают события на несколько мгновений вперед. Картина-гимн молодежной субкультуры «бурных шестидесятых» одновременно по настрою оказалась пророчески «последним фильмом» (так, кстати, называлась следующая работа Хоппера в качестве постановщика), знаменующим «закат» целой эпохи «беспечных и прекрасных грез о свободе». Ленты 70-х годов (от «Последнего киносеанса» до «Последнего наряда» и «Опустошенных землей») более трезвы и горьки, но вряд ли они появились бы без влияния «Беспечного ездока» с его предсмертной романтикой. Эта картина была отмечена премией за дебют в Канне, между прочим, на первом проведенном фестивале после бунтарского «мая 1968 года».
Комментарии