Типичный представитель второй из перечисленных групп — "В последний момент" Стивена Норрингтона, затерявшийся в мировом прокате: на данный момент нельзя найти точной даты его премьеры ни в одной стране мира. Это вполне закономерно: в отличие от успешного блокбастера 1998 года "Блэйд", новую картину этого режиссера сложно представить долгое время демонстрируемой в каком-нибудь большом кинотеатре. "В последний момент" — из разряда фильмов, не предназначенных для широкой аудитории.
Фильм начинается с монолога главного героя, обращенного к зрителю. Проведя нехитрые математические умозаключения, Билли приходит к выводу, что люди часто не задумываются о том, что бессмысленно тратят свое драгоценное время. И задает вопрос: а что вы успели сделать за последнюю неделю? Этот мотив проходит через всю картину, но довольно специфическим способом: персонажи то и дело разражаются пространными речами о том, что нужно с умом использовать отведенный тебе срок. Боятся, что зритель внезапно забудет, о чем кино?
Проговаривать основные мысли в монологах героев — штамп, давно ставший образцом безвкусицы. Конечно, порой без этого никуда — например, когда нужно донести какие-нибудь истины до детской аудитории, никто не станет прятать их за сложными метафорами. Но "В последний момент" — недетское кино. Более того, своей маргинальной стилистикой фильм Норрингтона претендует на звание арт-хаусного, что сильно контрастирует с излишне прямолинейным способом его самовыражения.
Сама картина этой прямолинейности, похоже, не замечает. Она переполнена кадрами, которые вроде бы должны что-то означать, но на самом деле никакой логики в этом хаотическом наборе сцен нет. Вложив главные слова в уста персонажей, Норрингтон пытается обнаружить более сложный подтекст в стилистике съемки, тяготеющей к традициям Гая Ритчи и Даррена Аронофски. Но если изобразительный ряд у этих режиссеров осмыслен и четко обусловлен происходящими событиями, то у Норрингтона связь между фабулой и способом ее изложения практически отсутствует. Ускоренная и замедленная съемка, цветовые фильтры создают некоторое подобие атмосферы нереальности этого странного города, но выглядят не как продуманные технические приемы, а как желание показать себя. На просмотре ясно представляешь себе создателей картины, которые со словами "Вот здесь мы сделаем рапид, а в той сцене, пожалуй, дадим разлом кадра посередине" всерьез думают, что делают стильное кино. Но если в прошлый раз этот фокус удался — успешным "Блэйда" сделал в первую очередь его стиль, основанный на природе комикса — то данный сюжет вполне можно было рассказать и другим языком. Фильму от этого хуже бы не стало.
"В последний момент" в сравнении уступает всем картинам, с которыми вызывает ассоциации. Атмосферу низшего социального слоя, падения на самое дно гораздо лучше передавал "Реквием по мечте". Там же, у Аронофского, куда разумнее используется стиль клипового монтажа и люминесцентное освещение. Наконец, изуродованный бомж в черных лохмотьях в "Малхолланд Драйве" — глубокий образ, варьирующийся от хранителя непроницаемости определенных границ до властелина человеческих судеб. У Норрингтона тоже есть подобный персонаж, но фантазия режиссера не сумела наградить его чем-то большим, нежели "тик-так, время уходит". А насчет идеи о том, что нужно с пользой проводить каждую минуту своей жизни... Пересмотрите лучше "День сурка".
Если изложенных фактов недостаточно, чтобы убедить вас в том, что "В последний момент" заслуженно до сих пор не находит своего места в прокате, замечу еще кое-что. Существует тенденция приглашать на современные фестивали физически неприятное кино. Не буду перечислять имена режиссеров, нашедших свое "я" на этом сомнительном поприще, просто скажу, что "В последний момент", если посмотреть с этой точки зрения, — идеальный "фестивальный" фильм. Беспричинной жестокости, крови и выделений человеческого организма в нем предостаточно. Порой даже кажется, что отдельные сцены и персонажи были придуманы специально для того, чтобы вызвать отвращение у зрителя: дискотека уродов в подпольном ночном клубе, упомянутый бомж со струпьями на лице и некое отдаленное подобие собаки (без шерсти), впивающейся в шеи противников своего хозяина. Остается надеяться, что за предпремьерой не последует премьеры — в широком прокате такому кино и вправду не место.
Комментарии