В обоих фильмах главная героиня – провинциалка, приехавшая в Москву поступать в престижный институт, но честолюбивая девушка из "Ванечки" (особенно в начале картины) выглядит намного более живой и достоверной. Героиня "Слушая тишину" - это абстрактное воплощение всевозможных достоинств, а в "Ванечке" провинциалка и немного наивна, и лукава, порой беспомощна, но в трудных случаях готова стоять насмерть. Елена Великанова, исполнившая эту роль, выглядит старше и опытнее своей семнадцатилетней героини, но сыграла замечательно.
Обе девушки пытаются поступить в творческие вузы: героиня "Слушая тишину" мечтает стать композитором, а "Ванечки" - актрисой. В первой из упомянутых картин мир творческих людей выглядит более живым, настоящим и достоверным, чем во второй. В "Слушая тишину" кинематографисты смогли показать, что творчество – это тоже труд, причем нелегкий, и, хотя среди людей искусства встречаются и равнодушные тунеядцы (как персонаж Виктора Ракова, например), но много и таких (как героиня Ии Саввиной), кто действительно стремится сделать мир лучше и добрее. В "Ванечке" Армен Джигарханян и Ольга Дроздова прекрасно сыграли умных, наблюдательных и добрых членов приемной комиссии театрального ВУЗа, но сценарий не позволяет зрителям увидеть, что жизнь этих людей – не только представительские функции, но и тяжелый, изматывающий труд.
Во время своего пребывания в Москве героини двух этих фильмов знакомятся с преуспевающим бизнесменом – человеком, не похожим на своих коллег, – и его тихим, незаметным помощником. Интересно, что в обеих лентах помощника – "серого кардинала" - сыграл Сергей Юшкевич. Роли похожие, костюм, кажется, вообще один и тот же, а вот характеры получились абсолютно разными. Если персонаж, сыгранный Юшкевичем в "Слушая тишину", беспредельно предан своему шефу и фактически растворяется в его личности, то "серый кардинал" из "Ванечки" относится к боссу очень скептически и явно не одобряет его эксцентричных выходок. Работы Юшкевича - это высший пилотаж актерской профессии!
А олигарх получился более убедительным в "Слушая тишину". Глядя на героя Дмитрия Марьянова, очень хорошо понимаешь, что на пути к богатству он совершил много плохого, но удержался от мерзостей, превращающих человека в скота. Андрей Панин – актер потрясающий и из самого простого монолога способен сделать конфетку, но вот темной стороны (которая так явственно была видна, скажем, в "24 часах" ) в его олигархе из "Ванечки" не чувствуется вовсе. Этот человек скорее похож на героя советского фильма – то ли на обаятельного и рассеянного ученого, то ли на партработника, который так глубоко погружен в размышления о грядущем коммунизме, что несколько оторвался от реальности. А ведь в современной России банкир может быстро разбогатеть, пожалуй, только одним из трех способов – либо отмывать деньги мафии, либо скупать предприятия и банкротить их, либо устроить финансовую пирамиду и обворовать вкладчиков. Трудно поверить, что сыгранный Паниным персонаж сумел добиться своего положения исключительно честным путем, но при этом выглядит он человеком, не способными на подлость. Таким олигархам место в мыльной опере, а не в современной драме.
Помимо людей искусства и бизнесменов, героини обоих фильмов сталкиваются с детьми, нуждающимися в помощи, и взрослыми, которые об этих детях заботятся. В "Слушая тишину" племяннику девушки необходима пересадка почки, в "Ванечке" героиня пытается отстоять свое право заботиться о детдомовце-сироте. Эта часть истории в обеих картинах показана ярко, пронзительно и достоверно.
В "Слушая тишину" Мария Звонарева фантастически сыграла маму больного ребенка, а в "Ванечке" Евдокия Германова потрясает в роли директрисы детского дома. Обе исполнительницы создают не воплощения абстрактного добра, а живых, узнаваемых женщин – наших современниц, смешных, порой слабых и уязвимых, но наделенных удивительной самоотверженностью, благородством и душевной силой.
Однако, несмотря на сходство сюжетов, фильмы получились очень разные. "Слушая тишину" - это практическое пособие по методам выживания в самых лучших в мире джунглях под названием Москва.
"Ванечку" можно было бы снять как высококачественную мелодраму – рассказ о хороших людях, на которых и держится земля (в этом жанре сняты такие любимые зрителями ленты, как "Мужики!" и "Москва слезам не верит"). Но создатели "Ванечки" решили пойти другим путем и, кажется, воспринимают свой фильм как воплощение российской национальной идеи. А с такой тонкой материей нужно быть очень осторожными: лучше никакой идеи, чем плохая. Вон США столько веков жили, не задумываясь о теории, и прекрасно существовали. А как только некие умники решили, что священный долг Америки – установить демократию во всем мире, так сразу и начались проблемы.
Сейчас неявная национальная идея России заключается в том, что россиянином может быть любой, кто себя таковым считает, независимо от цвета кожи, национальности и вероисповедания. (Естественно, на практике все гораздо сложнее, но сейчас речь идет именно об ИДЕЕ.) А вот создатели фильма "Ванечка", похоже, считают, что наша национальная идея – это православие.
Проблема в том, что мы это уже проходили. Царская Россия жила под девизом "Православие, самодержавие, народность". Закон Божий преподавали в школе, и в России только православные могли занять высокие государственные должности. Но официальное православие не смогло предотвратить революцию, что вполне закономерно: страна, где власти ценят граждан не за их ум, честность, смелость и доброту, а за иные качества, долго не простоит.
Самодержавие пока, к счастью, никто восстанавливать не собирается, что такое народность, сегодня никто объяснить не может, а ЧЕМ грозит православию превращение в официальную идеологию, видно даже из фильма "Ванечка".
Зритель любого вероисповедания, посмотревший эту ленту, согласится, что героиня – девушка, решившая заменить мать чужому ребенку, - это ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ человек. Но, показывая доброту и духовность героини "Ванечки", кинематографисты вышли за рамки художественного вкуса и просто здравого смысла.
Много ли вы видели матерей, которые постоянно нежны и приветливы с детьми? На московских улицах чаще увидишь мам, которые либо спокойно беседуют со своими отпрысками, либо тихо (или громко) ругают их за что-то. Это жизнь: великая сила материнской любви хранится так глубоко в сердце, что порой ее можно и не разглядеть. Но вот героиня "Ванечки" говорит со своим приемным сыном только нежно и ласково и, общаясь с младенцем, произносит слова "мой сладкий" чаще, чем любые другие. Не знаю, как кому, а мне уже после пятого "сладкого" стало горько. Зачем понадобилось переслащивать очень хорошего человека?!
Героиня молится почти так же часто, как и называет малыша "мой сладкий". Вообще-то, молитва – это дело очень интимное, оно касается только Бога и молящегося. В показе таких эпизодов нужно соблюдать сдержанность. Но в "Ванечке" кинематографисты, похоже, решили заставить всех зрителей рыдать от умиления. Прекрасная девушка с длинными светлыми волосами прижимает к груди младенца и, хотя и не знает молитв, долго-долго говорит с Богом. Голос ее дрожит, слезы текут по нежному юному лицу, фоном для этих эпизодов звучит трогательная музыка… В общем, все рыдают… или не рыдают. Я не рыдала. Думаю, подобные сцены наверняка понравились бы композитору, сочинившему в XIX веке музыкальную пьесу под названием "Молитва девы", которую ненавидели все, кому на уроках приходилось ее разучивать и играть.
Неземное умиление девушки особенно нелепо выглядит рядом с резкими манерами директрисы детдома, которую сыграла Евдокия Германова. Она со своими воспитанниками не сюсюкает, а просто помогает им выжить. Любовь к детям эта женщина не демонстрирует напоказ, словно праздничный наряд, а хранит в сердце и поступает в соответствии с ней.
И, несмотря на все сладкие эпизоды, к моральному облику главной героини все равно возникают вопросы. В одной из молитв она говорит, что никогда – НИКОГДА! – никому не говорила и не делала ничего плохого. Как трогательно! Но несколькими эпизодами ранее девушка очень нелицеприятно отзывалась и о своем безвольном отце, и о матери, меняющей мужей как перчатки, и об отчимах. Конечно, не исключено, что этими словами героиня впервые в жизни выразила недовольство своими родными. Но много ли вы знаете таких прекраснодушных – почти до святости - людей?! Я, честно говоря, их никогда не видела. Более того, книги и фильмы о столь безупречных людях редко пользуются любовью читателей и зрителей. Гораздо чаще нравятся истории о тех, кто борется не только со злом в окружающем мире, но и со своими собственными недостатками.
Результат переслащивания "Ванечки" вполне очевиден. В бытовых сценах главная героиня вызывает гораздо большее сочувствие, чем в сладких эпизодах, созданных специально для умиления. Удивляться тут нечему: обильно посыпанная сахаром манная кашка вредна даже маленькому Ванечке, а уж взрослым людям и подавно.
Разумеется, в таком фильме, как "Ванечка", не мог не появиться священник, но его присутствие тоже вызывает гораздо больше вопросов, чем ответов. Когда святой отец присоединяется к бастующим у Белого дома шахтерам, те дают ему каску и просят постучать ею вместе с ними: авось, стук священника быстрее дойдет до Бога. "Не дойдет этот стук до Бога, - объясняет святой отец, - нужно на жизнь своими руками зарабатывать, а не побираться".
Но ведь шахтеры бастуют именно потому, что им не платят деньги за их труд! Трагедия этих людей в том и состоит, что в шахтерском городке мужчина может или работать шахтером, или спиться, или стать бандитом. Другой работы там нет! А в Москве предпочитают гастарбайтеров-иностранцев, потому что они одним своим присутствием в нашей столице нарушают столько законов, что согласны трудиться по восемнадцать часов в сутки, спать по тридцать человек в одном вагончике без отопления, получать четверть обещанных денег и безропотно отдавать милиции половину полученной суммы. Наши соотечественники, приехав трудиться в Москву, этим поступком нарушают гораздо меньше законов, поэтому больше требуют и обходятся работодателям дороже, так что нанимать россиян никому невыгодно. Возможно, священнику, прежде чем учить людей, надо было сначала разобраться, как они живут?!
Встретившись с героиней и ее приемным сыном, святой отец предлагает ей окрестить ребенка. Это правильное решение: малыш – русский, его покойные родители были православными, защитников на Земле у него не так много, пусть Господь ему поможет. Но, окрестив младенца, священник полностью отстраняется от участия в его судьбе и судьбе его приемной матери, хотя прекрасно понимает, что неопытной девушке грозит тюрьма, а малышу – детдом. Священник мог бы рассказать о двух неприкаянных людях журналистам, обратиться за помощью в органы опеки, а также к своим прихожанам, но не делает НИЧЕГО! Неужели в России служителей Божьих интересует только число окрещенных ими людей?! Подобное высокомерное отстранение от жизни называется фарисейством и ни к чему хорошему не приведет...
Так что с создателями фильма, считающими, что России нужны такие фильмы, как "Ванечка", я не согласна. России ОЧЕНЬ нужны такие люди, как героиня Евдокии Германовой, и не помешают девушки, похожие на главную героиню, особенно если они перестанут сюсюкать. Малыши России тоже нужны, а вот без сладкой манной кашки наша страна вполне обойдется: избыток сладкого вреден для зубов.
Комментарии