Анатолий Росич “Вой”

Роман “Вой” киевского автора Анатолия Росича принадлежит к числу текстов, которые можно было бы определить терминами, почерпнутыми из арсенала школьных учебников по литературе, –

15 ноября 2005, 11:20

Роман “Вой” киевского автора Анатолия Росича принадлежит к числу текстов, которые можно было бы определить терминами, почерпнутыми из арсенала школьных учебников по литературе, – “социально-психологический роман” или “дидактический роман”. Однако книга не укладывается в рамки лапидарных определений, раз и навсегда очерчивающих суть написанного. Автор с неистовой доселе страстью описывает процесс становления “героя нашего времени”, человека подавленного, но мыслящего себя как self-made man (сделавший себя сам), противостоящего моральным установкам больного социума, героя, прошедшего сквозь горнило эпохи перемен. Эта книга о нас, проклятых. Точнее, о немногих из нас, живущих в проклятое время, но не утративших способности сопротивляться.

Главный герой Сергей Грохов неоднозначен и противоречив. Велико искушение записать Сергея Грохова в современные “растиньяки”, однако схожесть с бальзаковским героем поверхностна. Уж если и искать параллели, то только с русской прозой ХIХ века, например, с “Преступлением и наказанием” Достоевского. Росича преследуют вечные “достоевские” вопросы о свободе и предназначении человека, моральном выборе и смысле жизни. Связь Росича с Достоевским не типологическая, она устанавливается на генетическом уровне. Достоевский как текст-источник играет определяющую роль. Поведенческая модель героя, измученного пространными саморефлексиями на тему своего предназначения и свободы, также “достоевская”.

“Вой” – чрезвычайно современная и своевременная книга. Aвтору удалось обойти шаблоны “нового российского детектива”, оккупировавшего книжные полки. Росич хотел написать нужную книгу, вложив в нее максимум писательской и человеческой страсти. Но как создать современного героя, не попав при этом в капкан дешёвой поэтики “бандитских петербургов”? Росич находит единственно возможный выход, снабдив текст мощным философско-публицистическим фоном. “За каждым поворотом ждут тебя диагноз или приговор”. Герой, понимая это, неизбежно попадает в разряд “проклятых”, поскольку ему открывается простая и жестокая истина: “вся эта жизнь, от первой пелёнки до могильного холма, – один сплошной приговор”. Не понимая, как жить дальше с таким знанием, Сергей выбирает роль “профессионального жильца этой планеты”, включаясь в “большую игру”. Определяющим открытием-избавлением для героя является осознание того, что в жизнь необходимо играть. “Игра в жизнь – как искусство” становится своеобразным символом веры Сергея Грохова. Он раздвигает рамки естественной социальной среды при помощи разнообразных масок: бывшего зэка, создателя сети финансовых пирамид, “робингуда”, имиджмейкера и советника депутата. Герой находится в рамках системы и в то же время понимает ее сущность, и это делает его неуязвимым.

Анатолий Росич создает образ современного сверхчеловека, понимающего, что “нужно ... видеть многовариантность в обыденной, вялотекущей окружающей жизни”. Грохов решается бросить вызов миру и самому себе. Тяжелое знание доступно единицам.

При подготовке рецензии были использованы материалы: Зеркало недели  . Коноваленко), Книжник-ревю . Кокотюха).

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!


Комментарии

символов 999

Loading...

информация