Дрессированный Шварценеггер

На экранах — разнохарактерный дивертисмент по Жюлю Верну

14 мая 2008, 09:17
В цирке есть такой жанр — тематическое представление. Скажем, ставят как бы чеховскую "Каштанку". Все переживания и прочие мерлехлюндии побоку, но как дело доходит до собачки — тут начинается бенефис местной дрессировщицы. А главным будет эпизод в цирке — здесь сюжет надолго застревает, чтобы показать и слонов, и акробатов, и плачущих клоунов, и даже смертельный номер под куполом, заставляющий забыть и о Каштанке и о Чехове.




Есть адаптация и в балете. Дон Кихот у Сервантеса и у Минкуса очень разные вещи. У Сервантеса он главный, а Минкуса главная — Китри, которой в романе про идальго нет вообще. У Сервантеса над вымыслом слезами обольюсь — у Минкуса считаю фуэте и опасаюсь, что живой конь Росинант нечаянно уронит яблоки на священную сцену Большого. И ничего, все остается искусством.

Так что я не сторонник буквальных прочтений. Можно и не буквально, но чтоб со смыслом.

Американцы сделали свою третью по счету экранизацию романа Жюля Верна "Вокруг света в 80 дней". И правильно. Роман хороший, в нем можно показать экзотические нравы разных стран. На этот раз сделали в жанре комедии. Тоже хорошо: пусть страны будут смешными — опереточные китайцы, мистические индусы, турецкие абсурдятины. И даже оттенок капустника не помешает: сам лично губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер в роли надутого турецкого принца Хапи, мускулы которого вылепил сам Роден!




Дрессированный Шварценеггер в эпизоде — это круто, но фильм сделан на другого актера, на Джеки Чана, специалиста по комическим восточным дракам. Он всегда хорош, когда ногой в челюсть, причем другая зависла над пропастью меж небоскребами. Этого и ждем. И лучшего сюжета, чем "80 дней", тут не придумаешь: не сюжет, а Мулен-Руж, где переезды между странами только задают условия для нового шикарного номера с участием звезды.

Поэтому из жюльверновского банка крадут теперь не 55 тысяч фунтов стерлингов, а китайского нефритового болванчика, которого герой Джеки Чана вернет на родину. Герой романа Филеас Фогг уже не закоренелый педант-холостяк, а всклокоченный изобретатель-романтик, начинивший свой дом техническими чудесами и мечтающий о полетах не во сне, а наяву. Да и слуга его Паспарту теперь не "честный малый с приветливым лицом и пухлыми губами", а тот самый вор, который украл болванчика, и, стало быть, китаец. То есть Джеки Чан, который автоматически перетягивает на себя все одеяла и становится в фильме не просто главным, но — единственным.




Все это известно еще из афиш и только разжигает аппетит. Что толку в который раз пережевывать знакомый сюжет, когда открываются такие новые возможности?

Но играть хорошо бы по правилам. Вот, например. Изобретатель Фогг — это интригует, это обещает. Фильм начинается со смертельного полета Джеки Чана по спиральным развинченным рельсам, когда неминуема смешная катастрофа. Она, если честно, вышла не очень смешная, а натужная, словно по обязанности смешить. Но ладно, это только запев. И вот что становится интересным: раз Фогг уже не педант, а Кулибин, то сколько же тут можно всего придумать для путешествия вокруг света! И допотопные ракеты, и паровые автомобили, весь жюльверновский футуристический арсенал, восторгавший современников смелостью, а теперь пленяющий наивностью. Но авторов хватило только на старт: к пароходу путешественники отправляются не в кэбе, а в страшном сооружении, которое пыхтит, дымит и грозит потратить все 80 дней только на путь до пристани. А потом изобретательские таланты героя оказываются забытыми, путешественники пользуются рутинными поездами, а зрители чувствуют себя обманутыми — гора родила мышь.




В предыдущих версиях с Шарлем Буайе и Дэвидом Найвеном были характеры — здесь их нет и следа. Джеки Чан как всегда — не более чем Джеки Чан, перевоплощаться во что-то другое он не умеет. Эстрадный комик Стив Куган в роли Фогга комикует и выглядит глупым, что противоречит обещанию показать гения то ли изобретательства, то ли расчета. И, наконец, третья участница турне — француженка Моник, влюбившаяся в Фогга с первого взгляда, — предстает опереточной субреткой, что в жанровом фильме окончательно разбалтывает всю жанровую структуру. Перед нами типичные Лебедь, Рак и Щука, каждый существует по своим правилам, а режиссер фильма Фрэнк Корачи, который должен собрать расползающуюся команду, на время съемок, похоже, ушел в отпуск.

Наибольшее разочарование — 50-летний Джеки Чан. Картина, повторяю, сделана в расчете на его боевые умения, эпизоды восточных драк должны стать главным аттракционом. Сам Джеки Чан выступил их хореографом и исполнителем, в обоих качествах не предложив ничего нового. Единственная непривычная краска — появившаяся с возрастом тяжеловесность: трюки скорее топорны, чем виртуозны.




В фильме не использовано даже такое очевидное преимущество сюжета, как пестрота антуража: действие перекидывается из страны в страну, и все предыдущие киноверсии предлагали захватывающие операторские находки. Оператор этого фильма Фил Мее даже не пытается создать образ и стиль — просто фотографирует мизансцену. И совсем инородными в таком антураже выглядят компьютерные вставки, отсылающие путешественников в сказочный мир наподобие того, в каком пребывают герои "Шрэка", направляясь в Тридевятое царство.

Агонизирующую картину добивает дубляж, где русские актеры из фильма в фильм старательно куют себе репутацию худших на свете.


Автор: Валерий Кичин Российская газета

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!

Читай также


Комментарии

символов 999

Loading...

информация

Еще на tochka.net