Сложно понять, что заставило Ридли Скотта взяться сразу же после завершения «Гладиатора» (2000), сорвавшего оскаровский банк, за продолжение «Молчания ягнят» (1990), которое изначально не могло сулить никаких радужных перспектив, кроме денежных. Оригинал хоть и был назван лучшим фильмом года, но за прошедшие одиннадцать лет стал уже «вещью в себе», реанимация которой, понятное дело, интриговала, но не могла не настораживать.
Художественный потенциал проекта был по большому счету исчерпан, несмотря на имеющийся роман-продолжение Томаса Харриса и уже сделанный по нему сценарий. Сиквел сулил хорошую кассу, но при этом запросто мог скомпрометировать того, кто за него возьмется. Вторая серия грозила обернуться чистейшей глупостью, поскольку от романа и без того так сильно попахивало трэшем, что доктору Лектеру можно было уже и не готовить омлет из человеческих мозгов.
Омерзительность сценария Дэвида Мамета, чей финал в корне отличался от того, который был в романе, вынудила отказаться от продолжения постановщика первой серии Джонатана Демми. Вторым отказчиком стала Джоди Фостер. Хопкинс до последнего момента колебался, но искушение получить самый большой гонорар в своей биографии оказалось решающим. Продюсер Дино Ди Лаурентис, уже отваливший за право экранизации 9 млн. долларов и вовсю пиаривший еще не снятый второй фильм, срочно кинулся к Ридли Скотту. И хотя за такое кино мог взяться любой середнячок, Скотт, всегда любивший рисковать, неожиданно ответил согласием.
На место Джоди Фостер пришла Джулианна Мур, актриса более тонкая и чувственная. В результате Кларисса Старлинг получилась не такой мужеподобной, более закомплексованной и рефлексирующей. Во всем остальном продолжение пытается сохранить и даже развить достоинства оригинала: особенно это касается двойственности и неоднозначности натуры Ганнибала Лектера, в меньшей степени — остальных персонажей, ставших более функциональными и не располагающими к сопереживанию. Так, например, честный полицейский Пацци, пытающийся предать правосудию Ганнибала, становится в итоге жертвой собственной алчности и, уже как следствие, очередной добычей Лектера.
Сам Ганнибал получился явно симпатичнее, чем, например, изуродованный им миллионер Вергер, который мечтает скормить Лектера свиньям, но гибнет от своей маниакальной жестокости. Не очень понятны мотивации Гэри Олдмена, сыгравшего роль богача-урода под очень сильным гримом (во всяком случае, узнать его здесь не представляется возможным). Со стороны Олдмена это еще более безрассудный поступок, чем тот, что совершил семью годами раньше Роберт Де Ниро, согласившись сыграть чудовище Франкенштейна. Но Олдмену, похоже, импонирует быть совершенно неузнаваемым на экране: в 2003 он опять же под толстым слоем грима сыграл карлика в фильме «Маленькие пальчики».
Но еще больше «подставляется» в «Ганнибале» Рэй Лиотта, который играет плохого агента ФБР — последнюю жертву Лектера. В сцене, где Ганнибал снимает с него верхнюю часть черепа, а потом вырезает кусочек мозга, чтобы приготовить и отпробовать, Лиотта находится на экране с наполовину отсутствующей головой. Степень «тошнотворности» в этот момент зашкаливает за все допустимые пределы, однако еще не достигает своего апогея. Зло окончательно воцаряется на экране в самом финале, в котором Лектер скармливает незнакомому малышу (читай — невинному младенцу) человеческие мозги — недоеденное «серое вещество» плохого копа, а может, уже кого-то другого.
Именно эти кулинарные «шутки» делают продолжение еще более декадентским, чем оригинал, на репутацию которого хоть и покусились, но так и не смогли поставить ее под сомнение: «Молчание ягнят» все же воспринимается как отдельное кино.
Комментарии