Глядя, как двухметровый красный черт ленивым хуком отправляет в полет крохотную бедно одетую старушку (это где-то 20-я минута фильма, и да — та более-менее сама напросилась), испытываешь крепкое, здоровое, абсолютно бесстыдное удовольствие, несколько ушедшее из жизни, с тех пор как перестал сниматься Шварценеггер. Бац — и все постмодернистские выкладки про освобождение смысла от пут иерархий и инверсию базовых ценностей весело проносятся по экрану справа-налево и впечатываются в стенку. Бабушка хотела съесть кота — что с ней еще прикажете делать?
За четыре года, отделяющие второго «Хеллбоя» от первого (собравшего, как известно, больше аплодисментов, чем денег), мексиканец дель Торо из гастарбайтера с репутацией превратился в серьезную торговую марку — его фамилию теперь пишут на афишах другим испаноязычным режиссерам, чтоб лучше продавались. Но подросший вместе со статусом автора бюджет пущен не на традиционную в таких случаях гигантоманию: дель Торо — режиссер с довольно средневековым представлением о массовках и открытых пространствах, действие по-прежнему происходит в основном по кладовкам, а дополнительные миллионы ушли на завитушки и корм для бесчисленных персонажей второго, третьего и тридесятого плана. Как и должно быть в правильной волшебной стране, тут пропускаешь сильно больше, чем успеваешь заметить: из четырех углов кадра в трех гарантированно хлопочет какая-то любовно выдуманная живность, а по центру тем временем прут моржи-асассины, говорящие опухоли, царь-репка, гражданин с готическим скворечником вместо лица, какая-то фольклорная дрянь, которая пожирает человека начиная с зубов, — страшно представить, какие завидки возьмут Джорджа Лукаса, если его на этой неделе выведут в кино.
Исходный комиксовый «Хеллбой», дитя девяностых и образцовая инверсия ценностей (черт как положительный герой, куда дальше — впрочем, художник Миньола вроде списал его с собственного папы-столяра), копал несколько глубже в плане экзистенции, конфликта между воспитанием и адской природой, рефлексии про свое место в мире и проч. Пуристы, с самого начала ворчавшие на дель Торо за излишний балаган, скорее всего, разочаруются в нем окончательно: в первом фильме, пусть и шутейно, но маячили Лавкрафт с оккультным рейхом, второй же — это даже не Толкиен, а А.М.Волков — «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» встречают «Семь подземных королей». Но дельторовский «Хеллбой», конечно, берет не идеями и даже не хваленой визуальной фантазией (подумаешь, скворечник вместо головы), а тем, что называется английским словом attitude, — не столько жизненной позицией, сколько позой и выражением лица, этим своим «она первая начала» вслед улетающей старушке, наглой шварценеггеровской сигарой в мире, где курить побросали даже злодеи из «Бонда». И надо помнить: по сюжету Хеллбой, если что, — предвестник апокалипсиса, его борьба с хулиганами и нарушителями спокойствия не отменяет того, что он (видимо, на пару с инверсией ценностей) рано или поздно уничтожит мир. Честный комикс, равняющийся на античные образцы, подвел бы его к самопожертвованию, но в том и фокус, что по своим установкам «Хеллбой» — не столько сказка с моралью, сколько романтическая комедия. Возможно, он последний в мире настоящий представитель этого безответственного и счастливого жанра, где можно без стеснения подпевать певцу Барри Манилову, а узнав о возможном конце света, сказать «ну и пусть» и отбыть с девушкой в бессрочный неоплачиваемый отпуск. А что лицо как помидор — Том Хэнкс в лучшем на свете фильме «Вам письмо», строго говоря, выглядел не лучше.
Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!
Комментарии