Анатоль Франс и суд истории. Часть 2.

— Итак, господин Сильвестр Бонар. Родился в 1881 году. Отец Анатоль Франс. Господин Бонар — ученый, эрудит, занимается изучением средневековых рукописей. Бонар бездействует, эстетствует, ищет

4 апреля 2006, 12:02
— Итак, господин Сильвестр Бонар. Родился в 1881 году. Отец Анатоль Франс. Господин Бонар — ученый, эрудит, занимается изучением средневековых рукописей. Бонар бездействует, эстетствует, ищет гармонию и внутреннюю красоту и при этом смеет выражать недовольство окружающими его прагматизмом и мещанством (крики, топот и свист в зале). Его злодеяния тщательнейшим образом описаны в романе Франса “Преступление Сильвестра Бонара” (Le Crime de Silvestre Bonnard).
Аббат Жером Куаньяр, герой романа “Суждения господина Жерома Куаньяра” (Les Opinions de M. Jérôme Coignard). Год рождения 1893-й. Непонятно каким образом попал в конец XVIII века, тревожные и тяжелые для Франции времена. Вместо того чтобы сидеть со своими прихожанами и ждать, пока до него доберутся революционно настроенные атеисты, решил ходить по дорогам родной страны, проповедовать и искать непонятно что. В отличие от Бонара, Куаньяр вынужден созерцать мерзкую действительность, однако вмешиваться он в силу своей врожденной интеллигентности, похоже, не собирается. Так его, видите ли, учил папа Анатоль, который сам на тот момент не определился, в чем состоит приемлемое равновесие между мыслью и действием.
Но! Главный преступник в этой компании — это, безусловно, господин Бержере, герой цикла романов “Современная история” (Histoire contemporaine), деятельный интеллигент, который мог бы стать настоящим сыном отечества. Но то ли судьба, то ли папаша-злопыхатель Франс толкнули его в ряды левацки настроенных вольнодумцев, которые, среди прочего, боролись за мир во всем мире, разумное общественное устройство и требовали помиловать Дрейфуса (зал неистовствует).
Судья решил уточнить:
— А что, они никого не убили? Никогда не сидели за решеткой? Не употребляли наркотиков? Не ругались? Ели с ножом и вилкой? Не страдали из-за легкомыслия женщин?
— Нет, нет и нет. Все, чего они хотели — это внутренняя красота и справедливость, отношения, построенные на тонкой душевной организации. Они порой были скептиками, папаша Франс вкладывал в их уста афоризматические благоглупости, которые, по его мнению, могли так или иначе заставить устыдиться своих современников и наставить их на путь истинный, но в целом вели себя совершенно пристойно. Вы понимаете, о чем я, господин судья?
— Я прекрасно понимаю, о чем вы, господин помощник. Перед нами порождения писателя, который с детства был книгочеем; получил классическое образование; возненавидел тех, кто дал его ему; писал рецензии в газетках, сблизился с бумагомараками самого низкого толка, ошивался с “парнасовцами”; любил Бальзака, Гете, античность и одну-единственную женщину (зато всю жизнь); дружил с Золя; получил Нобелевскую премию; писал уникальным, ровным, чистым, сильным языком; создавал стройные глубокие тексты, за что сразу после смерти был разнесен в пух и прах всевозможными авангардистами, на что он не обиделся, поскольку на момент нападок был мертв, а даже если бы и нет, все равно был слишком умен, чтобы обижаться и громко ругаться в прессе. В общем, прекрасная наглядная демонстрация величия классической французской литературы. Да, такие модели писателей больше не выпускают…
— Это значит, господин судья?..
— Да, мон шер помощник. Анатоля Франса и его ребят на свалку истории. Кто захочет, найдет, оценит и полюбит его и там.
Анна Каневская

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!


Комментарии

символов 999

Loading...

информация