Миклухо–Маклай: человек-памятник

Николай Николаевич Миклухо–Маклай говорил, что всегда надо преувеличивать свою значимость. Скромность, конечно, хорошая черта, но пользы она приносит минимум. Например, она нужна во время обеда или светского приема. Скромный человек не чавкает и не задает вопросы. А пойдет ли скромный человек просить денег на свои исследования и путешествия? Вопрос риторический.

Миклухо–Маклай, российский ученый, этнограф и путешественник, однажды, входя в дворец восточного шаха, представился барином энской губернии, и его провели к самому правителю. А скажи знаменитый исследователь, что он просто так — никто, и что он пришел просить много денег, причем без возврата?..

Перебиваясь с копейки на копейку, ученый посвятил долгие годы изучению народов Новой Гвинеи, Малайзии, Австралии, Филиппин и Микронезии. После смерти он оставил науке самое дорогое — свой мозг и записи с картинками, свои наблюдения и исследования. Когда пришло время собирать камни, на руках у ученого имелось шестнадцать записных книжек, шесть толстых тетрадей, планы, карты, собственные рисунки, газетные вырезки, журнальные статьи, дневники разных лет. В одно из последних путешествий, когда он жил в маленьком домике в Сиднее, сгорела часть его рукописей и зарисовок. Если вспомнить, сколько дорог прошел этот человек, то становится ясно — его работы бесценны и их утрата поистине тяжела для общества. Путешественнику приходилось пробираться сквозь тропический лес, находясь по пояс в воде, его несколько раз пытались скушать туземцы-людоеды, он часто подвергался различным тяжелым болезням, плохо питался…

Что двигало этим человеком в немилые для тела условия? Исследовательский дух, любовь к людям, тяга к переменам, желание погонять адреналин и здоровая доля креатива. Все началось с того, что студент Гейдельбергского университета приклеил к своей фамилии слово “маклай” — просто для загадочности, как пояснял сам Николай. Миклухо-Маклай, выходец из бедной семьи, сначала учился в школе, затем посещал вольнослушателем физико-математический факультет Петербургского университета. Участие в студенческих забастовках не позволило ему доучиться и получить образование. Выгнанный в шею студент, лишившийся права поступать в любое другое учебное заведение России, он уехал за границу, где изучал в течение двух лет философию и медицину.

Медицина пригодилась Николаю Миклухо-Маклаю, когда он много лет проводил среди туземцев: он лечил их, давал нужные советы. А философия и креатив помогали ему выжить. Так, когда российский “Витязь” высадил исследователя на берегу залива Астролябия, близ селения Бонга на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, Миклухо спокойно подошел к местным жителям, которые, в свою очередь, воинственно принимали всех, независимо от цвета кожи, сел, развязал шнурки на ботинках, лег и уснул. Да, да! Ему удалось уснуть, будучи окруженным злобными жителями острова, вооруженными ядовитыми стрелами и копьями.

Островитянам он показывал свое непоколебимое спокойствие, наверное, для пущей убедительности он улыбался. Ничто так не обезоруживает, как искренняя улыбка =) Приняв белого русского в свой мир, жители приходили в гости к Николаю по 40–50 человек в день, чтобы узнать его поближе, да и просто пообщаться. Местный диалект он освоил очень быстро. Жители называли его “Тамо-рус”, то есть русский человек. Прожив много дней на острове, “Тамо-рус” накопил бесценные наблюдения об искусстве и промыслах папуасов. Здесь он написал “Антропологические заметки о папуасах Берега Маклая в Новой Гвинее”.

Больной, часто голодный, он успел сделать многое: посеял в землю Новой Гвинеи семена полезных растений и вывел тыквы с Таити, бобы, кукурузу. Около его хижины прижились плодовые деревья. Многие папуасы сами приходили на его огород за семенами.

Путешественник проник в быт жителей: он присутствовал на обедах, при рождении детей, на похоронах, его уважали и считали одним из детей Бога. Поддерживать такой авторитет Маклаю было несложно: он поджигал на блюдце спирт, а островитяне думали, что он поджигает море; стрелял из пистолета, а они думали, что умеет извергать гром и молнии. Они уважали его и побаивались.

Тетради его были полны записей, заметок и рисунков, среди которых много портретов его друзей-папуасов, топографических карт, растений и животных. Болезни, голодовки, змеи, ползающие по письменному столу, подземные толчки, сотрясающие хижину, — ничто не могло помешать Миклухо-Маклаю в его великом труде.

Маклай открыл новый вид сахарного банана, ценные плодовые и масличные растения. Он изучал народы и их языки, всячески старался защитить жителей островов от колонизации, всегда выступал против расизма. Он встречался с министрами и королями, доказывая им, что жители островов тоже имеют право на свободу, его возмущало рабство и торговля людьми.

Ничто не могло помешать ученому-исследователю продолжать свои наблюдения: ни постоянная нужда, ни отсутствие покровителя, семьи и друзей, ни суровые климатические условия. Путешествия, изучение народов и земель было жизнью этого поистине великого человека.