Мірослав Нагач “Вісім чотири” (Osiem cztery)

Содержание повести Мирослава Нагача (Miroslaw Nahacz) “Вісім Чотири” очень незамысловато: компания парней решила “оттянуться”. Естественно, перед ними встают бытовые вопросы: как добыть грибы, косячки и выпивку, кто из пацанов предоставит хазу для пати, как вести себя с телками и нужны ли они вообще. Все эти бытовые заботы по устройству вечеринки сопровождаются размышлениями-рассуждениями за жизнь. Вот и вся событийно-психологическая канва повести.

Читая книги подобные “Вісім Чотири”, герои которой вечно пребывают в психоделических трипах (путешествиях, не в болезнях), задаешь себе два вопроса: “что?” и “почему?” Найти ответы на эти вопросы — главный интерес для читателя.

Что чувствует, как воспринимает мир человек после галлюциногенных “грыбочков”, “отполировавшись” затем водкой и болгарским винцом “София”, что в переводе с греческого значит “мудрость”. Герои романа Нагача отвечают на этот вопрос традиционно: марихуана открывает новые горизонты мира, позволяет спрыгнуть с бессмысленной реальности в акт просветления.

Ответ на второй вопрос “почему?” у любителей грибов обычно переходит в социальную сферу. Дескать, мы потерянное поколение, мы разуверились в школе и родителях, мы ничего не делаем, потому что ничего не хотим, а не хотим мы потому, что живем в благополучном комфортабельном мире, наша жизнь — д…о и т. д. Такое же надрывное ощущение жизни и у героев Нагача. Эти школьники не по летам чувствительны на экзистенциальные проблемы, правда, часть проблем — типично подростковые. Надоело учиться, но школу бросить нельзя; как бы предки не узнали, что мы курим

Зачастую подобные гамлетовские терзания воспринимаются как пересказ только что прочитанной мальчишкой книги. Герои, несмотря на свою асоциальность и нарочитую матерность речи, любят по-подростковому важно вворачивать умные словечки, вроде “герменевтика” или “Тувим”, или же поверхностные философствования: “те, що ми якось виживаємо, є наслідком байдужості практично до всього... Цілковите життєствердження... Ми надто звикли до комфорту...”.

Так бы и осталось “Вісім Чотири” обычным галлюциногенным текстом, которых в мировой литературе уже масса — от Уэлша (Irvine Welsh) и Берроуза (William Burroughs) до пейотов Кастанеды, если бы не финал. Поэтому совет читателю: быстренько прочитать о том, как польские парни устраивают вечеринку, или на худой конец пролистать 2/3 книги, и очень внимательно, наслаждаясь каждым непредсказуемым типажом, медленно посмаковать концовку. На рассвете наши герои залезают на высоченную крышу дома (или им так кажется), наблюдают за величественным восходом и… прозревают.

Какие впечатления оставил этот манифест молодежи у более старшего поколения, к которому принадлежу я? Перерастут, попучит да попустит. Школу не бросали, из дома не убегали, никто в позу не вставал, бия себя в грудь и восклицая: “Я — наркоман”. Всё пристойненько — в общем, нормально всё. Ну, выпили, ну, покурили, ну, с кем в этом возрасте не бывало. Несерьезно это.

А мир то жуть как интересен, и говоря словами самого Нагача: “Бог творив світ за сім днів, людина не може позбутися цього за один день”.

Ксения Владимирова