СНЕГУРОЧКА - НЕ ТОЛЬКО ВНУЧКА DEADUSHKI МОРОЗА

Однажды, очень давно, русский народ сочинил сказку “Снегурочка”. Это грустная история о бездетной пожилой чете, не лишенной, впрочем, определенной игривости нрава. Однажды зимой классические для всех русских сказок “дед & баба” ни с того ни с сего выбежали во двор и стали лепить из снега женский аналог снеговика. А когда случайный прохожий спросил их, чем они вообще тут занимаются, старики смущенно ответили, что мол, вот, лепим… СНЕГУРОЧКУ. Это имя родилось у героев сказки спонтанно, и с тех пор навсегда вошло в славянскую культуру.

Когда процесс ваяния подошел к концу, Снегурочка ожила в образе милой девчушки и пережила процесс мгновенного удочерения вышеупомянутой четой пенсионеров. “Пробирочной” медицины тогда, как вы понимаете, не было, приходилось вот так, по-простому. К сожалению, судьба Снегурочки складывается драматично. С приближением весны девочку охватывает депрессия: она словно предчувствует, что ей как бы не по пути с неумолимыми процессами глобального потепления… А в один погожий день легкомысленные подруги увлекают Снегурочку в лес на пикник. Немного “поддав”, девочки разводят костёр и начинают зачем-то через него прыгать. Снегурочка отказывается, используя некоторые девичьи отговорки, вроде: “мне сегодня нельзя”, “а может, не надо”, “это, наверное, больно”». Но в итоге, боясь остракизма и не желая прослыть “белой вороной” в кругу значимых для неё лиц (т.е. подруг), девица прыгает через огонь, и, по одной из версий, гибнет.

Она растаяла. Разумеется, дети видят в этой сказке один смысл, взрослые — другой, психоаналитики — третий (если бы вы знали, какие толстые монографии по вопросам патологии интимных отношений способен написать венский неофрейдист, прочитав пару детских сказок!), а некоторые журналисты — вообще четвертый. Можно, например, предположить, что в этой сказке в символической форме описан процесс зарождения влюбленности, важнейшей стадией развития которой (см., напр., трактат Стендаля “О любви”) является так называемая “кристаллизация”. Это момент, когда образ возлюбленного прочно запечатлевается в сердце любящего, а вернее, “выкристаллизовывается” на сердце (приводится оригинальное сравнение с покрывающейся инеем ветвью дерева). Именно инеем. В русском варианте роль инея выполнил снег — широкая русская душа не могла ограничиться тонким слоем скупого французского инея. А смысл гибели Снегурочки и вовсе не так грустен, как кажется; на самом деле, речь идёт о том, что душа “тает” от горячей влюблённости, переживая процесс радостного томления, предвестника более глубокого чувства… Одним словом, никто не гибнет, все друг друга любят и тают от любви. Love is cool, так сказать. Так что не всё так грустно в русском фольклоре.

У этой сказки есть и куда более сложные толкования, которыми мы просто не хотим “нагружать” читателя накануне 9-дневных государственных выходных по случаю Нового Года. Скажем только, что, например, в 1873 году русский писатель Александр Николаевич Островский написал ещё и пьесу “Снегурочка”», в которой главная героиня предстает перед нами в образе пятнадцатилетней девушки. Если совсем уж в двух словах, то по версии Островского судьба Снегурочки сложилась ещё более драматично, чем в сказке: её принесли в жертву языческому богу Яриле-Солнцу, во имя будущего благоденствия царства мифических берендеев, обитавших на территории нынешней Костромской области, с которой связана немалая часть жизни самого Александра Островского. Ведь действие пьесы происходит в дохристианской Руси. И даже костюм Снегурочки не случаен. Вся его отделка, хотя и претерпевшая позднейшее влияние традиционного русского женского костюма XIX века, имеет свой особенный смысл. Например, узор “змейка” означает, что деревня, где жила Снегурочка, стояла на берегу реки…

Пьеса Александра Николаевича Островского поразила и порадовала друзей драматурга. “Видно..., что это дивное произведение ... было интимной стороной души Островского”, — писал знаменитый художник Константин Коровин. А известный меценат Савва Иванович Мамонтов был настолько тронут этой сказкой, что решил поставить ее на домашней сцене Абрамцевского кружка в Москве. Премьера состоялась 6 января 1882 года. Эскизы театральных костюмов для этой постановки выполнил не кто-нибудь, а Виктор Михайлович Васнецов. Через три года, в 1885 году, Васнецов сделает новые эскизы костюмов, уже для постановки оперы Н. А. Римского-Корсакова “Снегурочка” в Русской частной опере С. И. Мамонтова в Москве…

…Хочется отметить, что аналогов “нашей” Снегурочки в Западной цивилизации не наблюдается. Этот страшный алхимический дефицит абсолютно нечем восполнить. Некоторые философы-гуманисты даже называют это “духовным вакуумом”. Так или иначе, но иногда проблема отсутствия в культуре Снегурочки выливается в массовые вспышки нервного заболевания, охватывающего накануне Рождества население Северной Америки и ряда Европейских государств. Американские психиатры называют этот недуг сантаклаустрофобией. По-нашему, боязнь Дедов Морозов. В самом деле, приход в дом нетрезвого человека в красном колпаке на ночь глядя — зрелище не для слабонервных. То ли дело у нас: улыбчивый бородач с мешком подарков всегда является к вам под руку с красивой девушкой, одетой в холодные голубые тона, уравновешивающие буйный колорит красного мужчины. И детям веселее, и взрослым спокойнее.

В заключение отметим, что в современной масс культуре наблюдается тенденция к эротизации образа Снегурочки. Рождается масса домыслов, фантазий на тему инцестуальных отношений Снегурочки с Дедушкой Морозом, и просто пошлых анекдотов. Фотомодели заимствуют отдельные аксессуары имиджа Снегурочки, и, забыв надеть порой даже самое нижнее бельё, ограничиваются снегурочкиными сапожками с меховой оторочкой, кокошником и ожерельем. Наряду с киношными образами шалуний-медсестер в ультракоротких белых халатах, стюардесс со всегда слишком многообещающими улыбками на лицах и одетых в камуфлированные шорты амазонок, извечно скачущих куда-то верхом в состоянии глубокого “топлес”, Снегурочка становится частью глобального эротического архетипа. Возможно, это даже весело и мило. И мы приветствуем этот бесконечный праздник жизни, с одной оговоркой: хорошо бы, чтобы наши дети всё же знакомились со Cнегурочкой по русской народной сказке, а не по страницам журнала “Penthouse”.

Владимир Мащенко