“Маскарад” в Киевском театре русской драмы

Гастрольный спектакль Этот спектакль в некотором смысле гастрольный, не совсем киевский. Объясню, почему. Во-первых, постановку осуществили петербуржцы: Игорь Селин – художественный проект и

21 марта 2006, 20:29

Гастрольный спектакль

Этот спектакль в некотором смысле гастрольный, не совсем киевский. Объясню, почему. Во-первых, постановку осуществили петербуржцы: Игорь Селин – художественный проект и постановка, Александр Дубровин – сценография, Ирина Лебедева – костюмы, Алла Белич – пластика, Алла Рыбикова – режиссер и литературный консультант.

Мейерхольд и “Маскарад”. Экскурс во времени.

Во-вторых, были использованы основные сценографические решения Мейерхольда, режиссера-новатора 1910-1930-х годов (именно поэтому на афише театра и значится: “К 130-летию Всеволода Мейерхольда”). Тем, кто не знаком с его творчеством и видит это имя впервые, достаточно вспомнить сцены в театре из “12 стульев” – Ильф и Петров поглумились именно над формализмом Мейерхольда и его постановкой гоголевской “Женитьбы”. Помните многоэтажную сцену, чересчур угловатые, яркие, немного нелепые декорации и минимальное количество действующих лиц. Например, Яичницу, очередного претендента на руку Агафьи Тихоновны заменили яичницей на сковороде. Конечно, “12 стульев” дают очень и очень условное, скорее шуточное, представление о Мейерхольде. Но в каждой шутке найдется место шутке.

Понять же по-настоящему, что такое революционный театр Мейерхольда, и что он дал театральному искусству, поможет “Маскарад” в Киевском театре русской драмы имени Леси Украинки, премьера которого состоялась в сентябре 2004-м года. Премьера же Мейерхольдовского “Маскарада” состоялась зимой 1917-го года. Спектакль готовился семь лет, причем, когда он уже шёл на сцене, режиссер не переставал его перерабатывать – существует три постановочных редакции “Маскарада”.

В этом спектакле Мейерхольд соединил свои находки и завоевания в области постановочной (формалисткой) режиссуры с психологической разработкой характеров. Он пытался передать психологию персонажей, не отказываясь от пластически-живописной и музыкально-ритмической образности. Отказываясь от “символистских”, “потусторонних”, “мистических” концепций в “Маскараде”, перечеркивал свое прошлое, пытался внести нечто новое, современное в старый спектакль. И, тем не менее, полностью отказаться от прежнего, по-мейерхольдовски формалистского, афористичного “Маскарада” он не хотел. Снять налет загадочности и демонических страстей с Лермонтовской драмы нельзя, и Мейерхольд понимал, что совершается все-таки “некоторый повтор старого спектакля”. Таковы коротко отношения режиссера с “Маскарадом” на протяжении почти 30-ти лет (возможно, он и продолжал бы работу над спектаклем, если бы не его трагическая смерть).

Тот “Маскарад”, который идет сейчас на сцене Киевского театра – тоже есть продолжение мейерхольдовского. В некотором смысле, это кич (переосмысление того, что уже было, и создание на его основе “нового”; но таким образом, что “старое” не исчезает, не стирается).

Постановка Киевского театра. В подробностях

Сценография и костюмы

Наконец, после исторических экскурсов, приступим к “Маскараду” нашему, так сказать. Мы уже выяснили, что постановщики – гости из Северной столицы, а многие сценические решения – переосмысление Мейерхольдовских. Теперь стоит обратить пристальное внимание на саму сценографию и костюмы. Они выполнены в традиционном для 1920-х годов стиле, геометрическом или кубическом. Резкие, угловатые конструкции, соседствующими с гармоничными фигурами выполнены в четырех цветах: черном, белом, сером и красном. В глубине сцены – огромный черный диск. На нём отражаются силуэты тех героев, которые именно в данный момент – главные, ключевые. Причем, на диске отражаются не просто привычные человеческие силуэты. Но и очертания неодушевленных предметов, например, шляпа с вуалью становится похожа на женский профиль. Со смещением же диска – в ту или другую сторону – происходит смещение акцентов с одного образа на другой. В самые острые и напряженные моменты, словно гигантский нож, на сцену опускается красный треугольник. Он как бы отсекает время на диске и обозначает свою будущую жертву.

Костюмы героев не вносят цветовой диссонанс в сценическое пространство – они так же резки, угловаты, четки, на маскараде – подчеркнуто сексуальны, но не богаты в колористике (при этом, думаю, многие нынешние дизайнеры позавидовали бы их формам).

Всё, что касается внешней, формалисткой стороны спектакля, то выполнена она безупречно. Форма не диссонирует с содержанием, более того – подчеркивает суть и переводит на язык образов то, что нельзя сказать словами.

Игра актеров

А теперь поговорим о том, что касается слов и игры актеров. Все они – киевские, и это очень чувствуется (не будем говорить, хорошо это или плохо – просто отметим как факт). Актерский состав можно назвать звездным в масштабе киевского неба: Валентин Шестопалов (Евгений Арбенин), Алина Туник (Нина Арбенина), Роман Трифонов (князь Звёздич), Ирина Новак и Ольга Сумская (баронесса Штраль), Владимир Заднепровский (Афанасий Казарин), Олег Роенко (Адам Шприх), Юрий Гребельник (Неизвестный). Играли они, по большей части, органично и убедительно, заставляя биться зрительские сердца учащенно.

Актерская работа Шестопалова заслуживает почти наивысшей оценки. Почему почти – всему виной дикция, некоторые реплики так и не долетали до зала, что очень и очень жаль – Лермонтов не тот автор, чтобы хоть одно его слово было пропущено.

Слишком напряженно вслушиваться приходилось и в слова Неизвестного – он говорил зловещим (по-настоящему, без всякой иронии) шепотом. Сама же игра Гребельника заставляла трепетать зал, появляясь на сцене – а этот образ, словно злой рок, преследовал Арбенина – он уже не отпускал зрительское внимание, при том, что реплик у него не так уж много. Справедливости ради отметим, что и костюмы Неизвестного сыграли немаловажную роль: особенно, жуткий, похожий на перетянутую гусеницу, алый колпак, в котором он появился на маскараде.

В Романе Трифонове (князь Звёздич) легко угадывается прилежный воспитанник “гротескной” театральной школы с полным комплектом ее актерских “находок” – вроде вскриков, прикладываний тыльной стороны ладони ко лбу, как это делали в 1920-х годов, страстных смен мизансцен и т.д. Конечно, в первой сцене, когда его герой проигрался в пух и прах, когда он стал объектов насмешек, не выйти из себя нельзя, но Трифоновская истерика была гипертрофированной, излишней, неправдоподобной и выходила за рамки характера Звёздича – он все-таки не просто мальчишка, он прошел войну, он ценит (хоть бы и на словах) честь. А рядом с взвешенной, точной игрой Шестопалова и Ирины Новак (баронесса) Трифонов терялся, выгодно оттеняя игру мэтров.

Ирина Новак (в другом составе роль баронессы исполняет Ольга Сумская) была хороша. Позволяя себе то, что в театральных кругах именуется хулиганством, она точно чувствовала меру и не упрощала образ своей героини. Напротив – придавала ему пикантности, что очень в стиле баронессы – женщины чувственной, веселой, но, в то же время, умной и умеющей держать себя в руках. При этом в сцене признания в любви к Звёздичу, она была сдержанна и величественна – как ей и подобает: она не просто раскрывает сердце человеку недостойному ее, она таким образом пытается спасти его – ценой своей репутации. А свою репутацию она ценит очень высоко, поэтому она и не раскрылась князю на маскараде, поэтому и отдала чужой, Нинин, браслет на память не на шутку разгоряченному страстью Звёздичу.

Говорить об исполнительнице роли Нины, Алины Туник, сложно. Девушка она очень трогательная, красивая, милая, но не очень убедительная актриса. Особенно ярко это проявляется в сценах с Арбениным. Вместо молодой женщины (Нина намного младше мужа) перед зрителем – веселая нимфетка. Сцену исповеди Арбенина Нине спасает только игра Шестопалова. Чтобы понять, о чём я говорю, приведу цитату из исповеди Арбенина: “Но я люблю иначе: я всё видел, / Всё перечувствовал, всё понял, всё узнал, / Любил я часто, чаще ненавидел, / И более всего страдал! / Сначала всё хотел, потом всё презирал я, / То сам себя не понимал я, / То мир меня не понимал. … Так, прежде я тебе цены не знал, несчастный! / Но скоро черствая кора / С моей души слетела, мир прекрасный / Моим глазам открылся не напрасно, / И я воскрес для жизни и добра”.

И теперь представьте, что во время исповеди мужа Нина бегает по сцене, резвится, почти как героиня анекдота “я токи-токи с переменки”, заливается задорным смехом, чуть ли не припевая “ля-ля-ля, а я красивая такаяяя и молодаяяя”. В сцене смерти у Нины поубавилось ребяческого веселья, на смену пришли гротескные детские обиды и грусть. Умирала же она долго и мучительно: страдали и она, и зал. Если я правильно подсчитала, то пять раз она падала ниц, два раза Арбенин волочил по сцене ее, казалось бы, бездыханное тело. Но подобно птице Фениксу она возрождалась. (Хотя, не исключаю, что виной такому восприятию сцены смерти Нины американские пародии, которых мы пересмотрели без числа). Когда же она все-таки умерла, над рампой опустился огромный красный диск с ее нежным силуэтом – лучшим воплощением Нины на сцене. Это позволило сгладить комический эффект и вернуть спектакль в атмосферу насыщенного драматизма.

Музыка к спектаклю

Было бы кощунством не сказать ни слова о музыке к спектаклю. Но и говорить, что созданная Александром Глазуновым и Михаилом Глинкой музыка прекрасна – банально, хотя и верно. Постановщики добавили и современности в “Маскарад”. Под электронное сопровождение (не слишком свежее, актуальное лет 5-7 назад) армия Пьеро меняла декорации. Спектакль идет без антракта, поэтому и подготовку к новым сценам нужно было сделать артистично, красиво, так, чтобы внимание зрителей не рассеивалось, чтобы они не успели заскучать.

Реакция зрителей

И чтобы в полной мере понять, хорош ли бы спектакль добавлю еще несколько фраз о тех, для кого он был создан. Итак, зрительный зал был полон (причем, по моим наблюдение больше всего было молодежи), на окошках кассы за 15 минут до начала спектакля появились таблички: “Все билеты проданы”. Во время действия в зале было тихо – никто не шуршал бумажками, не кашлял, ни чихал, не храпел, не переговаривался. Публика была поглощена действием. Когда же спектакль закончился, театр на несколько секунд погрузился в тишину. Кто-то несмело зааплодировал. И наконец зал взорвался аплодисментами. Актеров вызывали не меньше десяти раз. Шестопалова вообще не хотели отпускать со сцены. Наверное, это достаточное свидетельство успеха “Маскарада”.

Лера Сосновская

Желающих узнать побольше о “Маскараде” Мейерхольда с нетерпением ждут по этой ссылке

Скачать “Маскарада” Лермонтова можно здесь .

Интернет-журнал e-Motion благодарит Национальный академический театр русской драмы имени Леси Украинки за возможность посмотреть спектакль.

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!


Комментарии

символов 999

Loading...

информация