“Тринадцатый воин”

Джон Мактирман – необыкновенный режиссер. Не только потому, что снял гениальную в своей простоте первую часть “Хищника” (не зря ведь постперестроечные видеосалоны до дыр на пленке крутили фильм о “дяде Шварце”). И не потому, что взялся за экранизацию “Пожирателей мертвых”, романа не самого популярного в последнее время писателя и сценариста Майкла Крайтона. А потому, прежде всего, что из вышеупомянутого романа сумел сделать кино такой мощи, такого масштаба, что впору советовать питерам джексонам, вольфгангам петерсенам и иже с ними: бросайте вы баталистику и эпику, не ваше это…

Хотите дискутировать? Что ж, в таком случае ответьте мне: то, во что превратил “Трою” Петерсен имеет хоть какое-то отношение к гомеровской эпохе? Что общего у высокой античной героики и сентиментального киноромана, приправленного “рубиловом”? Или, к примеру, “Гладиатор”, этот “Кровавый спорт” по-древнеримски? Нет, конечно, и “Гладиатор”, и “Троя” – работы достойные, однако как батальное кино в сравнении с “Тринадцатым воином” это, увы, лишь поделки подмастерьев. Тогда как то, что сумел снять Мактирман – поистине работа мастера.

И сюжет-то, на первый взгляд, незамысловат. Знатный поэт-араб по имени Ибн-Фахдлан (Антонио Бандерас) становится жертвой интриг при дворе султана и отправляется в ссылку, а точнее – в дипломатическую миссию на север. Случай сводит с его с отрядом моряков-северян, викингов, устроивших тризну по умершему вождю. На следующий после похорон день к месту высадки северян приплывает еще одна ладья, как оказывается – корабль с посланником. Мальчик-посланник – сын правителя далекой земли, которую терзают набегами чудовищные “вендалы” – полулюди-полумедведи. Правитель устами посланника просит викингов о помощи, и Бульвайф, сын умершего вождя, принявший власть над дружиной, соглашается: отказаться – значит проявить трусость и запятнать себя позором. Но воинов должно быть ни много, ни мало, а ровно тринадцать – об этом удивленным викингам сообщает старая колдунья. Тринадцатым же должен быть не северянин. Утонченный араб, присутствующий при выборе воинов для похода, с ужасом понимает – похоже, делить тяготы войны с этими длинноволосыми, одетыми в шкуры бородачами придется именно ему.

Да, будет и поход, и чужая земля с дрожащим от ужаса народом и немощным правителем, и вендалы (племя пещерных людей-каннибалов, носящих медвежьи шкуры). И, конечно, будут битвы, смерти и подвиги. От тринадцати останутся четверо, а Бульвайф падет, одержав победу над вожаком дикарей. В финале араб, уплывающий домой, возносит хвалу Аллаху за встречу с теми, кто помог ему стать настоящим мужчиной.

Если бы “Тринадцатый воин” был снят в России, его, скорее всего, уже просто не было бы в прокате. После шишек, посыпавшихся на несчастную “9 роту” (имеются в виду обвинения в ошибках и неточностях) сложно даже представить, что сделала бы беспощадная критика с фильмом. Ляпов здесь и вправду море, они буквально толпятся и лезут с экрана. Конечно, американцам (да и норвежцам – фильм ведь совместный и снимался в Норвегии) простительно не знать, что в эпоху викингов (кон.VIII – кон.XI вв.) в Евразии ни о каких татарах никто и слыхом не слыхивал (спасаясь именно от татар, Ибн-Фахдлан встретил северян). Всё же, возникает впечатление, что историки-консультанты были набраны из выпускников американских школ. Доспехи викингов иногда вполне аутентичны, а иногда суровые северные воины облачены во что-то совсем уж непонятное, вроде шлема римского гладиатора. Мечи с длиннющими черенами, которые носят на манер самураев, за плечом, это тоже, как минимум, “не оттуда”. Но, наверное, самый забавный эпизод – первая беседа араба и его старого проводника (роль которого играет сам Омар Шариф, натуральный “свадебный генерал”) с северянами: видя, что викинги не понимают арабского, Ибн-Фахдлан предлагает проводнику: попробуй по-гречески, после чего тот обращается к скандинавам на чистейшей латыни…

Но это с одной стороны, а с другой – опора на вполне  реальные исторические факты. Речь, конечно, идет не о дикарях из пещер, а о встрече средневекового араба-путешественника Ибн-Фахдлана на Волге с “русами” (по мнению большинства серьезных историков, здесь имелись в виду именно скандинавы). По сути, первая треть фильма (тризна, сожжение корабля с телом умершего и молодой женой вождя, быт и внешность северян) – прямые цитаты реальной летописи Ибн-Фахдлана. И поэтому, когда викинг  Хергер говорит о старой колдунье: “Это ангел смерти”, лишь тому, кто знаком с летописью, понятно – подразумевается перевод Ибн-Фахдланом какого-то скандинавского слова. Более того, режиссер и сценарист явно не ограничились лишь трудами араба. Поединок Хергера с одним из воинов старого правителя, к примеру, проходит почти по классическим правилам хольмганга, скандинавского судебного поединка. А разбросанные то тут, то там элементы языческих верований и древне-европейской магии (перечислять всё слишком долго, но как вам, например, вытатуированная на шее одного из скандинавов руна обороны?) невольно заставляют задуматься: так ли уж просты эти американские киношники? Характерно и то, что за весь фильм никем и ни разу не употреблено мгновенно узнаваемое обывателем слово “викинг”. Северяне, да и северяне…

Как видите, парадокс на парадоксе. Но если уж есть в этом фильме что-то безусловно великолепное, то это – операторская работа. Сравнение с “Троей” и “Гладиатором” было не случайным – в “Тринадцатом воине” вы не увидите панорамных битв с тысячами компьютерных статистов, однако батальные сцены здесь выше всяческих похвал. Первое сражение (битва в тронном зале), вообще обязана войти в учебники как пример потрясающей операторской находки. Хотя, смотря эту сцену в первый раз, вы, скорее всего, будете разочарованы – безумное метание камеры, хаотическая смена планов… Глазу просто не за что зацепиться. И все же, именно в этом – изюминка: таким и предстает окружающий мир в горячке боя. Адреналиновый всплеск, моментальные рывки, мгновенные удары – большего реализма боевых сцен в кино вряд ли кто-то достигал.

Прибавьте к несомненным плюсам и актерскую игру. Антонио Бандерас великолепен, нет и следа фальши. Школа Альмодовара или искренняя увлеченность действительно интересной темой – судить трудно, однако высочайший класс налицо (вспомнить хотя бы эпизод с молитвой перед последним боем). Еще одна звезда фильма – известный норвежский актер Деннис Стурьхёй (Хергер), чей типаж – практически стопроцентное попадание, идеальный образ викинга. И, конечно же, могучий Бульвайф (некто Владимир Кулич, неужели действительно наш?), сумевший избежать прямолинейности северного “Ильи Муромца” и изобразить отважного, но тоже терзающегося, а иногда и растерянного предводителя.

Но, все-таки, даже не это главное. То, о чем пойдет речь дальше, иррационально и никакому осмыслению не поддается. Как, скажите, как американец, живущий в конце XX века смог снять произведение, по эмоциональной силе практически равное “Старшей Эдде” и “Песни о Нибелунгах”? “Тринадцатый воин” – это классический эпос, а герои его, соответственно, герои поистине эпического масштаба. Конечно же, главная фигура в фильме – это отнюдь не Ибн–Фахдлан. И даже не Хергер, носитель не только воинской мудрости, но и действительно архаического, дохристианского мировосприятия (“Цепь нашей судьбы Великий Отец выковал давным-давно… От страха толку нет”). Ключевая фигура – вождь Бульвайф, умирающий, но на пороге смерти нашедший в себе силы для окончательной победы. Отравленный ядом, чувствуя приближение конца, он просит араба сложить о нем песню: “Счастлив тот, чьи деяния помнят потомки…”. Зарубив вожака вендалов, Бульвайф умирает, сидя на троне, с открытыми глазами, сжимая в руке меч. Это – кульминация, а еще – начало нового отсчета, новой жизни. Жизни в сердцах тех, кто помнит.

Высокий пафос картины настолько диссонирует с духом нашего века, что сдержанная оценка “Тринадцатого воина” зрителями и критиками совершенно не вызывает  удивления. Даже упомянутые исторические неточности, натяжки и несостыковки в сюжете не вызвали особенных нареканий или издевок в виде премии “Золотая малина”. Картину, по большому счету, просто не заметили.

А дело-то все вот в чем: фильм этот из другого времени. Не о нас, но, возможно, для нас. Каждый, впрочем, решает для себя сам.

Артем Калинин

Подписывайся на наш Facebook и будь в курсе всех самых интересных и актуальных новостей!