Страсти Христовы

Год: 2004

Режисcер: Мэл Гибсон

Сценарий: Бенедикт Фицджералд, Мэл Гибсон

Продюсер: Брюс Дэвери, Мэл Гибсон, Стивен МакЭвети

Оператор: Калеб Дешанель

Композитор: Джон Дебни, Shankar, Gingger Shankar

Бюджет: $30 000 000

Сборы в США: $370 614 210

Сборы в мире: $241 116 490

Рейтинг MPAA: R

Время: 127 мин

Пожалуй, ещё со времён вебберовского “Иисуса Христа – Суперзвезды” ни одно произведение киноискусства на околорелигиозную тему не сотрясало общественность в такой мере. Фильм вызвал целый шквал критики всех оттенков – от самых светлых до наитемнейших – именно своим нетрадиционным взглядом на события, разыгравшиеся четырнадцатого дня месяца Нисана семьсот восьмидесятого года от основания Рима. В центр всего сюжета Гибсон поставил именно страсти, то бишь страдания Христа – о чём совершенно однозначно и напрямую заявил в названии, тем самым предположительно обеспечив себе абсолютную защиту от обвинений во всякого рода психических отклонениях и скрытых намёках на что-то неблагое.

Кинолента повествует о последних 12 часах жизни Иисуса Христа; о тех мгновениях, за которые он пережил все те невероятные страдания, искупившие грехи всех живших и даже ещё нерождённых людей. 12 часов страстей, начиная от искушения в Гефсиманском саду (“Да минёт меня чаша сия”) и заканчивая последним искушением – сомнением в верности Отца – и победы над ним (“Свершилось!”).

Сам Гибсон очень скупо комментировал свой фильм, недвусмысленно намекая на то, что задумка и так предельно ясна, чтобы ещё нуждаться в каких-то пояснениях. Дескать, смотрите сами всё как есть. Будучи консервативным католиком, он просто ткнул носом ханжеское американское общество в тот аспект христианской сакральной истории, который в западной традиции привыкли как-то задвигать на второй план. Он хотел стереть самодовольную псевдополиткорректную ухмылку с сытого лица среднеамериканского обывателя, скупо молящегося перед едой и затем довольно чавкающего бургером и нервно переключающего телеканал с новостного выпуска о голодающих детях в Заире на какое-нибудь телешоу. Напомнить человеку, привыкшему ПОТРЕБЛЯТЬ всё на свете, о том, что было в начале.

Надо заметить, что в наших широтах фильм был воспринят более однозначно и положительно. Дело в том, что для восточнославянского православия характерен отдельный жанр религиозной литературы, детально описывающий страсти святых мужей, а посему такой подход нашему человеку, в общем-то, близок и понятен. Для неподготовленного же подобным образом католика фокусирование внимания на страданиях явилось чуть ли не откровением, переворачивающим всё сознание. Практически все зрители, присутствовавшие на премьере, испытали глубочайший шок, а некоторые особенно впечатлительные личности, вроде несчастной жительницы Канзаса 56-летней Пегги Скотт, так и вовсе скоропостижно покинули этот грешный мир.

Естественно, такой мощный и претенциозный фильм просто не мог избежать обвинений во всякого рода негативных подтекстах. В первую очередь Гиббона обвинили в антисемитизме и… садизме. Дополнительный заряд энтузиазма борцам за права и честь народа Израилева придала чрезвычайно некстати обронённая отцом режиссёра фраза, в которой он подвергал сомнению исторический факт Холокоста. Сам же Гибсон заявление отца комментировать благоразумно отказался (думается, любой его ответ рисковал быть истолкованным превратно). После заявления ныне покойного Папы Римского Иоанна Павла II, безапелляционно признавшего историческую достоверность фильма фразой “Да, так всё и было”, страсти визуально несколько поутихли, но де-факто перешли на глубинный уровень.

Рискуя быть обвинённым в кощунстве, всё же осмелюсь предположить, что фильм получился настолько мощным и убедительным не в последнюю очередь благодаря совершенно реальным страданиям, которые выпали на долю исполнителя главной роли Джеймса Кэвизела. Мел Гибсон не скупился, приглашая для работы над фильмов лучших гримёров, которые для каждого съёмочного дня около семи часов колдовали над Джеймсом, покрывая его слоем грима толщиной чуть не в несколько миллиметров. В результате довольно быстро кожа актёра воспалилась и покрылась болезненными волдырями, причинявшими ему немалые страдания и почти лишившими сна. К тому же при съёмках побивания Христа плетью Джеймс принял пару ударов на себя, в результате чего оказался сбит с ног и получил довольно серьёзный вывих. Увенчивает череду его злоключений мистический случай, когда актёр прямо на съёмочной площадке пережил прямое попадание молнии – впрочем, отделавшись, как говорится, лёгким испугом.

Этот фильм стал одним из тех феноменов, которые, заключая в себе целый ряд абсолютно беспрецедентных решений, однозначно и навечно останутся в зале славы мирового кинематографа. Большой ошибкой было бы, основываясь на нём, вступать в теологические споры – сам Гибсон с переменным успехом пытался сделать всё, чтобы этого не случилось. Фильм скорее создан для индивидуальной – очень доступной – духовной практики. Ведь осеняя себя крестным знамением, христиане тем самым сораспинаются с Христом. А теперь это сопереживание, или, если угодно, синхронизация может стать ещё глубже и помочь тому, кто идёт к спасению души тем путём, который ему указал Иисус.

Андрей Годар