Ольга Токарчук “Дом дневной, дом ночной” (Dom dzienny, dom nocny)

…а у нас еще сорок дней до сентября,

а сейчас разгулялись пчелы-шмели в лугах,

и веселые ведьмы, заклинанья говоря,

ворошат вороха травы на чердаках...

Тикки А. Шельен “Сон-трава”

Хорошая в польских деревнях сон-трава. И умеет ее доставать Ольга Токарчук (Olga Tokarczuk), автор завораживающего романа “Путь Людей Книги”. Что она с этой травой делает – науке неведомо, но в результате появляются книги вроде новой “Дом дневной, дом ночной” – не то “концептуального романа”, не то сборника рассказов-зарисовок.

Кроме шуток: когда в одной из сцен герои курят траву (не сон) и аплодируют лунному затмению, когда героиня-рассказчица перемежает свои разножанровые истории рецептами блюд из грибов (даже торта из мухоморов!), поневоле начинаешь задумываться, а не обманули ли тебя и не является ли эта книга не более чем продуктом экспериментов автора со всевозможными “расширителями сознания”… Или все эти “дары природы” – лишь авторская уловка, и я на нее попалась?

...У лирической героини Ольги Токарчук полная кладовка пыльных снов, и лето в деревне – отличный повод перетрясти кладовку. Героиня регулярно забирается на интернет-сайт, где тысячи людей ежедневно описывают свои сны, потому что убеждена: “если внимательно читать десятки или даже сотни чужих снов по утрам, без труда можно обнаружить между ними некое сходство... Под утро сны можно было бы нанизать на нитку, как бусинки, и получилась бы осмысленная цепь, неповторимое, но во всех отношениях совершенное, прекрасное и цельное ожерелье”.

И нижет, нижет пани автор не то бусинки на нитку, не то грибочки на веревочку: “Дом дневной, дом ночной” – это паззл, кусочки которого можно сложить и так, и эдак, было бы желание играть по ее, пани автора, правилам. А правила таковы: жизнь есть сон, смерть есть пробуждение, тело – дом души, из которого она иногда выходит погулять, а весь мир, от луны в небесах до самой малой луговой травинки, – живой, дышащий и снящий свои собственные странные сны.

Миру снится тоскливая деревушка – когда-то немецкая, ныне польская. Снятся ее жители: отчаянно и злобно пьющие мужчины, тихие странноватые женщины-ведьмы. Толика кошмаров: поедание человеческого мяса, иссушающая душу любовь к нелюдям-двойникам, сумасшествие от предсказанного и несбывшегося конца света. Иногда вспоминается древнее видение о святой Кюммернис: Господь даровал ей благодать, наделив Своим Лицом. Так и изображается Кюммернис – с женским телом и мужским лицом. Спустя годы инок Пасхалис, пишущий ее житие, проникнется ее андрогинностью и сам возмечтает быть женщиной…

Липкая проза Токарчук похожа на утро первого января: голова от нее тяжелеет, а внутри головы поселяются инопланетного вида существа с картин Сальвадора Дали. И так это всё навязчиво, так душно и нездешне, что, казалось бы, единственный выход – это усилием воли вычеркнуть из себя эту Токарчук, объявить ее тексты графоманией или сублимированным маниакально-депрессивным бредом. Но не получается. А значит – в наши сны входит еще один миф о том, как на самом деле (ох, сколько уже на моей книжной полке этих “самых дел”!) устроен мир. При случае спрошу Ольгу Токарчук, откуда она всё знает. И где она берет такую сон-траву.

Светлана Евсюкова