Леонид Агутин: "Хочу, чтобы обо мне писали правду"

(О ЖУРНАЛИСТАХ)
Мне хочется, чтобы обо мне писали правду. Я не могу судиться с газетчиками, фотографировавшими меня, лежащего на скамейке. Ведь я действительно на ней лежал. Мне, может, нравится поваляться на берегу Балтийского залива. Я люблю выпить. Если журналистам интересна эта тема, пусть обсуждают. Всё зависит от уровня их читателя. Прошу лишь не писать откровенную неправду.

Сомнительный московский журнал сообщает, что мы не живем с женой уже полгода. Это совсем не так. Прочтя в газетах очередную чушь, зрители подумают, что их дурят, и не пойдут к нам на концерт. Мы с Анжеликой не обманываем людей. Если мы говорим, что не поем под фонограмму и являемся мужем и женой, значит, так оно и есть.

(О СВОЕЙ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ)
У нас в стране трудно найти непьющего мужчину. Почти все мои друзья и коллеги любят выпить. И это не мешает им оставаться прекрасными музыкантами, режиссерами, актерами и вообще людьми. Видимо, неинтересно постоянно писать о том, что я умею делать и за что меня можно уважать.

Надо же обязательно найти недостатки. И: "О! Какая удача, он любит выпить. Этим нужно воспользоваться!" Да, я люблю коньяк. Но я не "бухаю" с утра до ночи. Не бью жену, не срываю концерты. Коньяк указан в райдере как необходимое иногда лекарство, которое порой тяжело найти в маленьком городке.

(КАК РАССЛАБЛЯЕТСЯ)
У меня агорафобия. В толпе я испытываю дискомфорт. Пробовал избавиться от него с помощью антидепрессантов. Но они превращают меня в настоящее растение. Под действием таких препаратов невозможно заниматься творчеством. Поэтому я от них отказался. Мне очень помогает спорт. Люблю теннис и плавание. К сожалению, постоянные концерты и перелеты часто не оставляют времени на спорт.

(О ПУБЛИКАЦИИ, В КОТОРОЙ ГОВОРИЛОСЬ, ЧТО ХОТЕЛ ЗАХВАТИТЬ САМОЛЕТ)
Было очень смешно. В самолете летели все свои: музыканты, артисты, и лишь одна не своя – журналистка, которой я, видимо, сильно мешал. Она пригрозила мне компрометирующей статьей, а я послал ее. Журналистка сдержала свое обещание и выставила меня пьяницей и дебоширом.

Прочтя статью, Бари Алибасов спросил меня, сколько я заплатил за столь гениальную рекламу. Артистов летело так много, что посадить всех в первый класс не представлялось возможным. Меню салона второго класса, где я расположился, было намного скуднее. Когда мне об этом сообщили, мы с Пресняковым организовали партию второго класса и потребовали равноправия. Несколько сотрудников ФСБ на полном серьезе вызвались нас прикрывать. Получилась самая настоящая революция. Мы даже сочинили гимн второго салона. Иван Демидов, летевший первым классом, испугался революции и посоветовал персоналу принести нам всё что есть. Поверьте, если бы я находился среди незнакомых мне людей, то не стал бы дебоширить.

(О КНИГЕ СВОЕЙ МАМЫ "МОЙ СЫН ЛЕОНИД АГУТИН")
Она была написана втайне от меня. Мама понимала, что я буду против такой литературы. Кто такой Леонид Агутин? Поп-певец, а не великий мыслитель. Зачем издавать про меня книги? Но благодаря легкому и ироничному литературному стилю моей мамы книга мне понравилась.

"Аргументы недели".