Из всех киносериалов XX века «Бондиана» – самая длинная и самая живучая, и неспроста. «Формула Альберта Брокколи», выведенная еще сорок лет назад, работает, как бы не пытались ее испортить или улучшить позднейшие режиссеры, продюсеры и актеры и как бы не издевались над ней конкуренты вроде создателей «Трех иксов». Суперкрутой герой, не лишенный простительных недостатков, красивые девушки, жестокие злодеи, головокружительные трюки, удивительные шпионские приспособления, роскошные машины… Этот коктейль работал в годы холодной войны и продолжает работать сейчас, когда даже дети северокорейских генералов учатся в Гарварде.
Планируя юбилейный, 20-й по счету, фильм, продюсеры «Бондианы» решили начинить его кучей отсылок к предыдущим сериям и одновременно снять самую крутую картину в истории сериала. Первое удалось на сто процентов (желающие могут провести викторину), второе – процентов на восемьдесят, поскольку в творческом запале Бонду приписали несколько совершенно не характерных для него и насквозь компьютерных трюков вроде серфинга по льду. Все-таки агент 007 – не Ксандер Кейдж. Сюжет, как и следовало ожидать, получился весьма условным, но сюжетостроение никогда не было сильной стороной «Бондианы». Экзотичный пейзаж, пара диалогов, две-три демонстрации «бондовского юмора» – и снова «вжик, бах, трах, бух, бам», по праву составляющие большую часть фильма. Кстати, второе по значимости место в картине занимает ненавязчивая реклама, так что желающие жить в стиле Джеймса Бонда могут сразу после просмотра отправляться в поход по магазинам.
К чему в ленте действительно имеет смысл придраться – так это к исполнителям главных ролей, решившим, похоже, сыграть не людей, а ходячие архетипы. Броснан весь фильм бродит с одним ироничным выражением лица, не меняющимся даже в самых экстремальных сценах, Берри ограничилась всего двумя гримасами – соблазнительной и испуганной, а лицо Джуди Денч не выражает ровным счетом ничего, кроме пронзительного ума (или чего-то в этом роде). Право, некоторое разнообразие не помешало бы. То же самое можно сказать и о злодеях ленты, но им это простительно – плохие парни все-таки. Печально и то, что персонажа Джона Клиза назвали «Кью» – пусть это логично и понятно, но все же оставляет неприятный осадок. Зачем тогда было обещать, что в память о Десмонде Лльюэлине имя его героя оставят в покое? Зато порадовал небольшой подсюжет о семье Мунов – Кеннет Цанг с большим чувством сыграл Муна-старшего и не позволил использовать «Бондиану» для того, чтобы заклеймить всех северокорейцев как зверей и убийц.
Коментарі