А у китайцев, меж тем, свой интерес во всем этом. У самого многочисленного народа на Земле не может не быть стремления к самодостаточности. Вон, они даже свою, альтернативную Windows, оперативную систему создать надумали. А успех "Крадущегося тигра, затаившегося дракона", видимо, дал им основания полагать, что отныне они располагают своим историческим блокбастером. То есть, если богатый западный зритель приторчал от прыжков на тросах и коктейля из восточных мудростей, то теперь его этим самым готовы завалить. Впрочем, в Китае умеют штучный товар поставить на конвейер. Судя по всему, и из "Тигра-дракона" решили сделать стандарт. А что на самом деле общего у фильма Анга Ли с "Героем", кроме принадлежности к китайскому кинематографу? По большому счету - одни только прыжки на тросах. Но западному зрителю в лом углубляться настолько. Он и в голливудских-то жанрах путается, еще б ему и китайские разделять.
Понимают это и сами китайцы. Потому четыре тигрино-драконьих "Оскара" при десяти номинациях приурочили к решительному наступлению китайской культуры. Пришла в движение огромная масса историков, кинодеятелей и прочих, объединенных в профсоюзы и худсоветы. Тут надо заметить, что в самом Китае реакция на фильм Анга Ли была достаточно сдержанной. Больше всего нареканий вызвала его сказочность, вычурность, отраженная даже в названии. "Герой" не так зациклен на теме отношений Учителя и Ученика - ее нет вовсе. Создатели его рассчитывали взять, как им казалось, все самое лучшее из "Тигра-дракона" и явить миру стопроцентно китайскую историю.
Но в фильме том была безумно красивая сцена с поединком над печально молчаливым лесом. Она не длилась слишком долго, благодаря чему и запомнилась. Создатели "Героя" (а Чжана Имоу, кстати, многие считают гораздо более мастеровитым режиссером, нежели Анг Ли) не обременяли себя соблюдением пропорций - потому что у них была возможность брать количеством. В "Герое" что ни план, то с претензией - сплошной "молчаливый лес". Потому фильм раскалывается на ряд концептуально связанных видеоклипов.
Что ж, состояние китайской экономики позволяет делать такое, если рассматривать кино как своего рода индикатор состояния дел. Вон, в одной стране сначала вбухали кучу денег в производство фильма-символа и только потом стали думать, кому бы его впарить - что характерно, в этой стране и сейчас с экономическими механизмами не все в порядке. Китайцы могут позволить себе ангажировать Ицхака Перлмана, одного из лучших скрипачей мира, для того, чтобы он наполнил китайскими мелодиями звуковую дорожку. А визуальное качество, на котором так рьяно ставят акцент поклонники фильма, лучше всего подходит рекламе прохладительных напитков и дорогих телевизоров. Все так красиво переливается... Какой еще вывод можно сделать: в Китае хорошие вентиляторы - все так красиво развевается. Еще там хороший хлопок.
Цветовое решение тоже вроде должно было идти в плюс картине. Тем более, структура заставляет вспомнить черно-белый "Расемон" Куросавы (несколько версий того, как было "на самом деле"), и в данном случае использованный способ разделения повествования был обоснован. Красный цвет, как известно, символизирует страсть, зеленый - должно быть, надежду, синий - веру и верность, белый - не то грусть, не то спокойствие. Однако излишняя даже по восточным меркам увлеченность цветовой насыщенностью сводит замысел к элементарному несоблюдению тональных отношений.
Явный перебор по всем направлениям роднит "Героя" с бондарчуковским колоссом. Огоньку, правда, поменьше, зато массовка могучая даже для Китая. Но бесплатная рабочая сила - везде бесплатная. Статисты, они же бойцы Народной армии Китая, местами откровенно халтурят: у кого-то стрелу в лук вложить не получается, кто-то ноги держит недостаточно высоко. Синхронность, необходимая при упомянутых выше претензиях на визуальное качество, тоже оставляет желать лучшего. Есть претензии и к более ответственным лицам. Так, когда армия согласно современной доктрине общевойскового боя обстреливает город, стрел в многократно пораженных местах почему-то становится меньше, впоследствии они исчезают вовсе, не оставив никаких следов разрушений. Когда одна героиня сражается с другой при помощи приемов из "Бишунмо", стена из листьев встает аж до неба - но после этого они остаются равномерно рассыпанными по земле. Та же героиня мертва как минимум несколько часов - но остается при этом румяной. Уступает фильм "Тигру-дракону" и по качеству драк, несмотря на то, что по части кунг-фу Чоу Юнь-Фат несопоставим с Джетом Ли. Сражающихся просто чересчур явно тащат за штаны - как тут не вспомнить старинный боевик "13 сыновей Желтого дьявола" (кажется, такое было название) с такими же попрыгунчиками?
Самое время вспомнить, что у фильма имеется, помимо всего прочего, еще и сценарий. А поскольку он принадлежит к мэйнстриму, то и спрос с него соответствующий. Сюжет - да, экзотичен, но - парадокс! - при этом он в куда большей степени традиционен. То есть, если у американцев все сводится к тому, как заработать миллион баксов, то у китайцев - как пожертвовать собой. И они жертвуют. Древникитайские народовольцы вершат массовый террор задолго до зилотов и ассассинов, исповедуя при этом принципы дзэн-буддизма, также задолго до его возникновения. Есть у них и главная цель - жестокий тиран, грезящий о мировом, то бишь всекитайском, господстве. Но вот незадача: занеся меч над его головой, они вдруг начинают понимать всю важность и ответственность императорской работы.
Такое дело: Чжан Имоу для официального Пекина не то чтоб диссидент, но человек, если так можно выразиться, левоватый, к тому же уважаемый на Западе. При этом правящей Коммунистической партии очень выгодно демонстрировать всему миру "человеческое лицо". Приходится делать так, чтобы нравилось и по ту сторону, и по эту. Сейчас, к примеру, вовсю пиарится ненасильственность присоединения Гонконга. Еще бы, от мировой реакции на этот процесс зависят размеры инвестиций в китайскую экономику. Хитроумные китайцы, в отличие от дедушки Ленина, открыто пообещавшего повесить капитализм на купленной у него веревке, такими громкими декларациями на разбрасываются. Зато мыльца душистого готовы предложить в любую минуту. Терпение у них в генах, и исполнения намеченного они готовы ждать сколь угодно долго. А пока что они ненавязчиво распространяют китайское влияние (культурное - в том числе) по всему миру. Новый труд любимца фестивалей был обречен произвести огромный резонанс. Очевидно, Чжану Имоу были пожалованы почти императорские условия для съемок, он же в ответ засвидетельствовал лояльность власти.
Суть сценария сводится к оправданию жестких мер во имя великих целей. О риске морального разложения не говорится ничего - наверное, потому, что эту тему и так в полной мере раскрыл в недавнем "Императоре и убийце" Чен Кайге, еще один выдающийся китайский режиссер (кстати, в том фильме одну из главных ролей исполнила Гон Ли, бывшая подруга жизни Чжана Имоу). Здесь же подвиг разведчика заключается в том, что он сумел одернуть увлекшегося репрессиями властителя, нанести, так сказать, последний штрих в воспитании мудреца.
Фильм не оставляет зрителю пространства для фантазий, для домысливания. Так, слишком прямолинейно дается ответ на вопрос: позволил бы Герою его уровень мастерства осуществить первоначальный замысел? Да, он смог, ведь он - Герой, исполненный Джетом Ли. Вообще-то, "Реактивный" Ли - актер довольно слабый, драма никогда не была его коньком. Зато раскрученный, и по этой причине на "Героя" пойдут везде, где бы он ни прокатывался. Наверняка, будь на его месте актер менее звездный, ему было бы необязательно доказывать очевидное. Но "Герой" - больше экшн, чем трагедия, а герой экшна, если крут, то крут до конца. Потому деспот удостоился напутственного шлепка по императорскому тылу.
И... как заново родился после такого завета. Драма, на раскрытие которой Чен Кайге потратил три часа экранного времени, здесь подана в максимально компактном виде. После этого, само собой, Герой должен был погибнуть, а Император - отдать приказ казнить. Герой мог отбить град стрел, но тогда бы не свершился его замысел. Император мог помиловать Героя, но тогда он лишился бы уважения подданных, стало быть, не смог бы претворить в жизнь данный ему наказ. Однако - колебался, хотя непопулярные решения и компромиссы с совестью вроде должны были войти у него в привычку.
"Герой", разумеется, по уровню заложенной в нем мысли далек от "Хон Гиль Дона", но так же далек и от "Кагемуси". Это скорее костюмный, чем исторический фильм. В отличие от "Тигра-дракона" он не оперирует непостижимым - свечи как барометр настроения и противопоставление иероглифов оружию не канают абсолютно. Смысл его рационален, как речь генсека, и рациональность тоже отражена в названии. При этом фильм слишком перегружен: массовкой, яркими цветами, боевыми сценами, пафосом. На фоне всего этого основная идея фильма кажется не более, чем примесью. Словом, массивному Китаю - массивное кино, со своей генеральной линией, доведенной до состояния усваиваемости массами. Чжан Имоу сделался китайским Сеско де Миллем, именитым постановщиком историко-религиозных колоссов.
О степени влиятельности фильма повелось судить по кассовым сборам. Однако этот подход более-менее корректен лишь по отношению к американским фильмам в американском же прокате. Для пропагандистского продукта куда важнее количество просмотревших. Получается, что количество, допустим, американских зрителей "Героя" будет ничтожно мало по сравнению с количеством китайских. Но китайцам подобная кондовая пропаганда не в диковинку - стало быть, картина эта в первую очередь рассчитана на покорение состоятельного западного зрителя, который стоит столько же китайских, во сколько раз дороже для него билет. И ничтожная, казалось бы, разница приобретает первостепенное значение. Не зря "Герой" и оформлен как рекламный проспект. Неробкая получилась претензия на передел сфер влияния в кинобизнесе.
Выставляя отсутствие страха перед смертью исключительной привилегией Востока, выгодной его особенностью, создатели фильма все же зрительские мозги пощадили. Непонятности в нем несложные, шиворот-навыворот - понарошку. Вот, скажем, героя зовут Безымянным, и он на это откликается - имя, значит, такое. Но, насколько помнится, герой Клинта Иствуда (револьвер в кобуру, покрутив) на "Человека без имени" не откликался, герой Тосиро Мифунэ (меч в ножны) безымянностью не отличался вовсе, отчего они не стали более западными или менее восточными. А здесь в качестве имен не то чтобы труднопроизносимых сочетаний - чуть по-восточному причудливых, как Нефритовая Лисица, не встретите. Имена в "Герое" скорее индейские, чем китайские.
Безымянный в своем коронном прыжке - как ожившая гравюра воина. Так и весь "Герой" - оживший фольклор, предназначенный для экспорта. Импортная живая вода, меж тем, стоила больших денег. Ощущение такое, что Чжан Имоу попытался с ее помощью задвинуть на Запад все то ценное, что есть в его стране: кунг-фу, загадочность, каллиграфию, пейзажи, населенность, прыжки на тросах, китайскую красавицу Чжан Цзыи из "Тигра-дракона" (на своем полуторном плане смотрящуюся довольно беспомощно даже по восточным канонам драмы), вонгкарваевских актеров, моделирующих "любовное настроение" в костюмно-фантазийной среде и т.д. Австралийский оператор Кристофер Дойл, кстати, тоже прославился благодаря фильмам Вонга Кар-Вая.
Что ж, эту брошенную перчатку Голливуд не сможет не заметить. "Харли Дэвидсон" ведь тоже прежде азиатских конкурентов не замечал. Массовый зритель два года назад спросил: "А че это они там прыгают?" Теперь для тех, кто в "Абрамсе", вышла облегченная версия. Содержание ее посредством "холесе", "десево" и нехитрых жестов в состоянии передать любой торговец с китайского рынка.
Коментарі