Дэвид Боуи, великий мистификатор

Слава “человека с множеством лиц” так прочно закрепилась за Боуи, что никто не рискнет с уверенностью утверждать, которое из них – настоящее. Если что-то о нём можно сказать наверняка, то – о его

22 липня 2005, 10:18

Слава “человека с множеством лиц” так прочно закрепилась за Боуи, что никто не рискнет с уверенностью утверждать, которое из них – настоящее. Если что-то о нём можно сказать наверняка, то – о его удивительной способности к перевоплощению.

Будущий музыкант, певец, композитор, поэт, художник и актер, Дэвид Роберт Джонс (таково его настоящее имя) родился в бедной семье в пригороде Лондона Брикстоне 8 января 1947 года. Его родители были людьми творческих профессий: отец – публицист, мать работала в передвижном театре. Всё, что окружало Боуи и чем он занимался в детские годы, удивительным образом переплелось в его дальнейшей судьбе. В родительском доме постоянно звучали записи рок-музыкантов. Дэвид слушал рок, учился живописи и выбирал пластинки в музыкальном магазине не по именам исполнителей, а по картинкам на обложках. Став известным музыкантом, публиковал в престижных журналах интервью со знаменитыми художниками. Писал пьесы, рисовал, играл в театральных постановках, снимался в кино...

Более всего Боуи известен как рок-музыкант, новатор и непревзойденный мастер сценического шоу. В 12 лет он научился играть на саксофоне, в 16 создал свою первую группу “Дэвид Джойс и королевские пчелы”, в 17 записал первый сингл. В 20 – выпустил первый альбом под названием “Мир Дэвида Боуи” (к тому времени он уже взял псевдоним). Но всё это еще не было успехом, скорее – широкой известностью в довольно узких кругах. Дэвид резко меняет жизненный курс и в 21 год уезжает в Шотландию, где в буддийском монастыре изучает восточные религии. Затем присоединяется к бродячему театру пантомимы и в течение почти двух лет путешествует с ним по стране. Музыка и театр – отличный тандем... Возвращаясь домой, Боуи создает арт-лабораторию, пытаясь синтезировать рок-музыку и театральное искусство. Это только первый шаг к сценическому шоу и бесконечным перевоплощениям на сцене и в жизни. Такая сценическая реинкарнация на новый лад.

Чего нельзя приписать Боуи – так это постоянства: бесконечно меняются названия и составы его групп, стили и направления музыки, имидж и даже имена. В 25 лет Дэвид Боуи со своей группой выступает в знаменитом “Карнеги-холле”. В 26 заявляет, что уходит со сцены, но через год возвращается, чтобы обрести мировую известность. Пик его популярности приходится на 70-е. Он гастролирует по всему миру, выпускает новые альбомы, записывает синглы вместе с Джоном Ленноном, Микки Джаггером, Бингом Кросби. Дает скандальные интервью. Придумывает себе новые образы. Его маски меняются, и никто не знает, каков он на самом деле. Чего стоит один Зигги Стардаст – андрогинное существо в вызывающих нарядах, с разноцветными волосами и кричащим мэйк-апом на лице. “Зигги – это чудовище, – говорит Дэвид о своем герое спустя годы. – Я был тогда на грани, у опасной черты” (в то время Боуи сидел на наркотиках). Затем появился Белый Герцог – хрупкий рафинированный молодой человек в приличном костюме (“Надо сказать, у него был отвратительный характер!”). Затем Аладдин, затем… “Я всё время должен меняться. Если я вижу у других что-то такое, что мне нравится, я беру это и присваиваю себе”.

Трудно сказать, чему Боуи более обязан успехом: таланту музыканта или своеобразию личности. Такое ощущение, что окружающая действительность для него – лаборатория, в которой он постоянно экспериментирует, отбирая и шлифуя самое интересное; в результате получаются новые образы, разные, но по-прежнему эпатажные, экстравагантные, эксцентричные. Даже парализованный глаз, поврежденный в давней драке, придает облику Дэвида нечто особенное, почти мефистофельское.

Он живет в своем иррациональном мире, и его собственные фантазии переплетаются с другой вымышленной реальностью – миром театра и кино. Боуи сыграл в нескольких постановках (первая его работа – на Бродвее в спектакле “Человек-слон”), снялся в полутора десятке фильмов. Почти все его роли фантасмагоричны, как и он сам, вернее, его маски. Наиболее заметные работы в кино – “Человек, который упал на землю”, где Боуи сыграл этакого ницшеанского сверхчеловека, всемирного фюрера (“Я всегда хотел быть суперменом”), и роль Понтия Пилата в фильме Мартина Скорсезе “Последнее искушение Христа”.

Боуи долго шел к известности и признанию, чтобы, пережив множество взлетов и падений и достигнув всемирной популярности, сказать: “Я не пожелал бы славы и злейшему врагу”. Впрочем, всё, что говорит Боуи, он часто сам же опровергает. В интервью он может пускаться в потрясающие откровения, а в конце с легкостью проронить: “Всё это, конечно же, шутка”.

Однажды Боуи устроил публичное чтение фрагментов написанной им книги, которая готовилась к изданию. Книга была о судьбе американского художника Нэта Тэйда, его творческих поисках, страданиях и самоубийстве. Боуи был очень убедителен, и литературная критика благосклонно ему внимала; некоторые даже утверждали, что слышали о художнике и знакомы с его работами. А оказалось, что Нэт Тэйд – очередной розыгрыш, плод фантазии Боуи. На самом деле его никогда не существовало.

 “Я не знаю, где настоящий Дэвид Джойс, – признается Боуи. – Это похоже на капусту: у меня так много всего сверху, что я забыл, как выглядит ядро. И я не узнаю его, даже если найду”.

В последние годы Боуи покончил почти со всеми своими пороками. “Я не пью, не курю, не употребляю наркотики. Я почти безгрешен”, – улыбается он. И добавляет, что понял, в чём смысл бытия, – что жить надо как можно проще; даже его шоу утратили былую зрелищность и театральность.

В определенном возрасте человек приходит к пониманию, что главное – это гармония с собой, со своим внутренним “я”. Быть может, скоро мы узнаем настоящего Боуи, и он окажется интереснее всех своих придуманных героев. Кто знает?..

Алиса Норд

Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!


Коментарі

символів 999

Loading...

інформація