Рю Мураками “Экстаз”

“Ты знаешь, почему Ван Гог отрезал себе ухо?” – с этого вопроса начинается знакомство героев “Экстаза”, очередного эпатирующего романа Рю Мураками, писателя, малоизвестного в Европе, зато в Японии

7 листопада 2005, 11:25

“Ты знаешь, почему Ван Гог отрезал себе ухо?” – с этого вопроса начинается знакомство героев “Экстаза”, очередного эпатирующего романа Рю Мураками, писателя, малоизвестного в Европе, зато в Японии снискавшего славу – ни много ни мало – лучшего писателя современности. На вопрос, заданный ему бомжем-японцем Якудзо, шатающимся по Нью-Йорку, Миясито смог ответить только после первой и, увы, далеко не последней дозы кокаина, экстази и откровений Кейко Катаоки – искушенной в садомазохистских развлечениях мадам, практикующей в Токио.

Якудзо, Кейко Катаока и Рейко (юная актриса, живущая в Париже, обреченная и потерявшая себя девушка – “черная дыра” с чужими глазами) – троица любовников, вокруг которой закручивается сюжет. Места действия: Нью-Йорк, Токио, Париж…

В любом из нас живут бес и ангел, и опасность таится внутри каждого. Какое из наших многочисленных “Я” – истинное? Подробная исповедь Кейко разрушает устоявшиеся понятия Миясито, живущего доныне как все “нормальные” люди, парализует его личность (“мое «Я» было в нокауте”), но любопытство пересиливает страх потерять себя: “Мне нужно было столкнуться с такими вот ненормальными, чтобы понять, насколько я нормальный”. Кейко и Якудзо – мастера церемонии инициации в мазохисты, жадно ищущие удовлетворения своих изощренных фантазий, их добровольные жертвы, наркотическое изменение состояния сознания – всё это магнетизирует Миясито своеобразной философской подоплекой, которую подводят под свое “творчество” циничные любовники: “Люди часто заблуждаются насчет садизма. Речь здесь вовсе не о том, чтобы почувствовать себя орлом, издеваясь над женщиной. Нет, это постепенное разоблачение, когда снимаешь, одно за другим, всё, что на тебе надето, это значит помочь женщине преодолеть собственное целомудрие, стыд. Когда она будет изнемогать от желания, истекать соком, это значит похитить ее личность”, – откровенничает Якудзо, которому вторит Кейко: “Любое разрушение личности отзывается эротическим возбуждением”.

Отвечая на вопрос о Ван Гоге, Миясито определяет его поступок как одно из немыслимо разнообразных проявлений мазохизма: отрезанием уха художник наказал себя за то, что уже никогда не сможет достичь апогея своего творческого и физического развития. Возбужденно открывая в себе мазохиста, Миясито быстро становится марионеткой, страстно желающей унизительного рабства. “Играя со смертью, чувствуешь себя романтиком”, – устало шутит Якудзо, сравнивая себя с Генри Миллером. В этой трагической игре Миясито оказался слабее своих искусителей, сила которых – в ясном осознании всего происходящего и в отсутствии чувства вины, и сила эта, вопреки всему, не может не вызывать уважения.

Резюме: Обладатели слабых нервов книгу, возможно, не осилят из-за обилия откровенных сцен. Кто-то, возможно, всплакнет над судьбами героев. А кого-то книга испугает, разбудив тайные страхи. А еще мне кажется, что если бы Федор Михайлович жил в наши дни, он не погнушался бы подобной тематикой, ведь последние строки романа – о сострадании и любви.

Юля Музычкина

Книга была любезно предоставлена Книжной кофейней Бабуин .

Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!


Коментарі (1)

символів 999

Loading...

інформація