Алексей Иванов “Золото бунта, или Вниз по реке теснин”

Урал, река Чусовая. Год 1778-й. Четыре года назад по этой земле прокатился “отрешивший закон” кровавый Пугачевский бунт, оставив по себе изломанные судьбы, обесценив человеческую жизнь, вложив в руки

16 листопада 2005, 09:29

Урал, река Чусовая. Год 1778-й. Четыре года назад по этой земле прокатился “отрешивший закон” кровавый Пугачевский бунт, оставив по себе изломанные судьбы, обесценив человеческую жизнь, вложив в руки самых миролюбивых оружие, а в сердца самых бескорыстных — заботу о чужом золоте.

Но, как и прежде, каждую весну вниз по Чусовой отправляется караванный вал: опытные сплавщики ведут груженые чугуном барки из верховий — от горных заводов, что висят на реке и её притоках, “как огромные чугунные яблоки в ветвях каменной яблони”. Смерть на сплаве — дело обычное, но гибель судна, ведомого сплавщиком Удачей-Переходом, не всем кажется случайной…

Был он праведник, почти святой — Петр Переход, лучший сплавщик Чусовой, отец главного героя романа Осташи: “Вёл барку по стремнине — и спасал: себя, бурлаков, грузы… Батя вроде бы в первую очередь свою душу берег. А на самом деле сберегал души тех, кто ему доверялся. Доверялся не только как сплавщику, но и как человеку”. Но погиб он — и тут же поползли наветы: дескать, разбил Переход свою барку с умыслом, решил скрыться и забрать пугачевскую казну, которую сам же в свое время схоронил.

Девятнадцатилетнему Осташе золото не нужно. Он лишь хочет вернуть отцу доброе имя и занять законное место на сплавщицкой скамейке. Однако, пытаясь идти прямой дорогой, слишком у многих он оказывается на пути: и у старого соперника отца Колывана Бугрина, и у “хозяина Чусовой” Конона Шелегина, и у “чертовых подмененышей” братьев Гусевых, и у хитников-золотодобытчиков, и у капитана горной стражи Берга, и даже у старцев-скитников, которым, казалось бы, до мирской суеты вовсе дела быть не должно…

Судьба героя подобна бегущей сквозь каменные теснины реке. То и дело выносит его на лихих людей, будто на смертельно опасные скалы-бойцы. Тащит по переборам раскольничьих толков, царапает искушением секты истяжлецов. Как торчащим на стремнине камнем, ударяет любовью к ведьме-вогулке. Нелепо и жестоко гибнут вокруг люди. Гибнут из-за него, Осташи. А в конце пути встает неотвратимым выбором боец Гусельный…

Как вырвавшаяся из-за открытой плотины вешняя вода, обрушивается на читателя новый роман Алексея Иванова. Обманчиво мирное описание майского дня сменяется воспоминаниями о жестокой схватке с рекой — и дальше нас несет всё быстрее и быстрее, затягивая в водоворот интриги.

В эту книгу не просто погружаешься — в ней тонешь с головой. Животный ужас, временами скручивающий кишки, не передать никакому Стивену Кингу (Stephen King) — нет под Америкой таких глубинных пластов, из которых может глянуть хоть что-то подобное вогульскому шаманству или раскольничьему злому упрямству. А непостижимое богатство языка, уже знакомое читателю по нашумевшему “Сердцу Пармы”, — завораживающее звучание исчезнувшей речи, непривычные значения знакомых слов, словно не у современного человека в голове родившиеся образы, — делает колдовство абсолютным.

Ольга Опанасенко

Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!


Коментарі (1)

символів 999
  • катя 18 років тому

    Роман очень смахивает на грамотно поправленный и отредактированный бред. По-моему автора терзают сексуальные садо-мазохистские желания и он выплескивает все это на страницы своих книг. Кстати, вы видели его внешне? Говорят, у него есть сильный редактор из Пермской книги, мама такой же больной дочки...

    Прокоментувати Мені подобається
  • катя 18 років тому

    Роман очень смахивает на грамотно поправленный и отредактированный бред. По-моему автора терзают сексуальные садо-мазохистские желания и он выплескивает все это на страницы своих книг. Кстати, вы видели его внешне? Говорят, у него есть сильный редактор из Пермской книги, мама такой же больной дочки...

    Прокоментувати Мені подобається

Loading...

інформація