Лада Лузина: “Идеальное искусство синтетическое”. Иллюстрации и экранизации.

До того, как мы дошли до этой темы, мы поговорили о:

1) гаданиях, 2) планах на будущее и отмене революции, 3) о скандальной журналистике, на смену которой пришла литература, 4) о Киеве, Булгакове, Васнецове и Врубеле, 5) и наконец о том, почему нужно ради книги нивелировать Ладу Лузину, и как это сделать.

И снова возвращаемся к обложке книги “Я + Я или Крещенские гадания”. “Лада Лузина закончила строительное ПТУ”. Довольно странный выбор места учебы. Какую квалификацию Вам присвоили?

– Лепщик-модельщик архитектурных деталей.

Художник вряд ли превалирует в Вашей жизни. Верно?

– Если бы у меня превалировала художество, я бы стала художницей. Но я – писательница. Значит, всё-таки слово доминирует. Хотя, с другой стороны, я понимаю, что идеальное искусство синтетическое (это знание – большой привет Театральному институту). Я занимаюсь дизайном всех своих обложек. Когда я была маленькой, в книгах были картинки. Мне это очень нравилось, я скучаю по таким книгам. Поэтому свои книги я иллюстрирую, бесплатно – лишь бы были картинки.

К книге “Киевские ведьмы” мне позволили сделать вкладыш с фотографиями Киева, тех мест, которые считываются в романе, ведь книжка очень привязана к топографии города. Поэтому читая о том же Владимирском соборе, или Кирилловской церкви, хочется вспомнить их, или даже увидеть впервые (далеко не все видели их хотя бы один раз).

Я считаю своей личной победой то, что многие заинтересовались Городом. После издания книги мне писали, что, благодаря ей, люди взглянули на Киев по-другому, узнали массу нового и интересного.

Лада Лузина: Права на экранизацию “Киевских ведьм” купила “1+1”

Вы рисуете иллюстрации к своим книгам, а хотели бы их экранизировать?

– Права на экранизацию “Киевских ведьм” купила “1+1”. Купила, выплатила мне гонорар (который я благополучно потратила), но до самой экранизации дело пока не дошло. Что из этого проекта получится – неизвестно. Может, даже ничего не получится.

Вы бы участвовали в постановке, подборе актеров и т.д.?

– Безусловно. Например, я уже знаю, что Василису, которая появляется в первой же сцене, сыграла бы Руслана Пысанка. Я изначально представляла ее в этой роли. Главному мужскому персонажу я дала фамилию своего издателя, потом благополучно этого героя убила (смеется – прим. ред.). Чем расстроила издателя. Утешился он тем, что я обещала во второй части его оживить, но уже как привидение.

А не боитесь ситуации, описанной в “Мизери” Стивена Кинга, когда малонормальная читательница едва не убила писателя за то, что тот убил ее любимую героиню? (конечно же, это шутка)

– Нет. Мой издатель более продвинутый. Он на привидении успокоился. И регулярно о “себе” спрашивает. Я говорю: всё хорошо, всё в порядке, роль большая. Я даже подумываю, не выдать ли мне за это “него” одну из героинь.

А кто бы сыграл Катю, Машу и Дашу?

- Я не знаю до сих пор. Даже не представляю себе.

Может, сами сыграете одну из них?

- Нет. Максимум, что я бы хотела, это засветиться в эпизоде.

Как Эльдар Рязанов – из фильма в фильм играет маленькую, но очень заметную роль?

- Да. И ему потом приятно смотреть. И зрителю приятно то, что он не главную роль играет, фильм не запорет. В общем, никому не мешает.

Лада Лузина: Послушница Ордена куртуазной поэзии

Читаем обложку дальше: “Лада Лузина – послушница Ордена Куртуазных Маньеристов”. Что это за Орден? Как можно стать его послушницей?

– Это российский орден куртуазной поэзии. Мое участие в нём ограничивается тем, что меня туда включили. По рекомендации киевской поэтессы Жени Чуприной – сначала ей предложили возглавить ту его часть, которая занимается привлечением новых послушниц и вообще послушницами. Мои стихи подходили по куртуазный формат Ордена, так я туда и попала. Но поэзия в моей жизни отошла очень давно и очень далеко.

С чем это связано?

– Это связано с прозой. На самом деле, история практически не знает случаев, когда авторы были одинаково хороши и как прозаики, и как поэты. Всё равно что-то доминирует. Взять хотя бы Набокова или Бунина. Да, они писали поэзию, но проза намного сильнее, она перевешивает. Или у поэта Евтушенко есть и проза, но всё же он, прежде всего, поэт. Как режиссер и артист – два разных психотипа, так и поэт и прозаик. Для поэта характерна граничная эмоциональность, часто – болезненная. А писатель рационален. Он конструирует свой мир. В последнее время я ловлю себя на том, что поэтические строчки автоматом перекладываю в прозу, чтобы она вписывалась в произведение.

Раз уж мы слегка затронули тему России, можно ее продолжить. Вы – одна из немногих украинских авторов, которых издали в Москве, тем более в достаточно рейтинговом издательстве.

– Меня издали там только в этом году и только одну книгу. Сейчас идут переговоры о том, чтобы и издать и другие мои книжки. Скажем так, Россия в этом плане – не паханная целина. В Украине мне было легче, потому что когда я стала писательницей, мое имя уже было на слуху, его знали довольно хорошо. Главная же проблема нашей литературы не в том, что она плохая, а в том, что она не раскручена. Есть очень много украинских книг, стоящих прочтения, есть люди, которым интересно читать свою литературу, но между ними нет состыковки.

Не хватает здоровой популяризации?

– Да. Нет системы. У нас всё только развивается. До того, как я пришла в литературу, я тусовалась в шоу-бизнесе и считала, что у нас недоразвитый шоу-бизнес. Я поняла, что у нас высоко развитый шоу-бизнес по сравнению с литературой. Литература наша находится на уровне детского сада.

Ваши литературные амбиции довольно велики. В одном из интервью Вы говорили о том, что Ваша цель – это Нобелевская премия.

- Да, я по-прежнему рассчитываю ее получить. Альфред Нобель родился со мной в один день, и я считаю это достаточным основанием для вручения премии именно мне (хохочет – прим. ред.).

Беседу вела Катерина Гичан