Андрей Белый “Петербург”

Роман (1913)Аполлон Аполлонович Аблеухов — сенатор весьма почтенного рода: он имеет своим предком Адама. Впрочем, если говорить о временах не столь отдаленных, то во времена царствования Анны

24 січня 2006, 15:19

Роман (1913)

Аполлон Аполлонович Аблеухов — сенатор весьма почтенного рода: он имеет своим предком Адама. Впрочем, если говорить о временах не столь отдаленных, то во времена царствования Анны Иоанновны киркиз-кайсацкий мирза Аб-Лай поступил на русскую службу, был назван в крещении Андрей и получил прозвище Ухов. Доводился он прапрадедом Аполлону Аполлоновичу.

Аполлон Аполлонович готовится ехать в Учреждение, главой которого он является. Он уже встал, обтерся одеколоном, записал в “Дневнике”, который издан будет после его смерти, пришедшую в голову мысль, выпил кофе, осведомился о сыне и, узнав, что сын его Николай Аполлонович еще не вставал, поморщился. Каждое утро сенатор расспрашивал о сыне и каждое утро морщился. Разобрал корреспонденцию и отложил в сторону, не распечатав, пришедшее из Испании письмо от жены Анны Петровны. Два с половиной года назад супруги расстались, Анна Петровна уехала с итальянским певцом.

Молодцеватый, в черном цилиндре, в сером пальто, сбегает Аполлон Аполлонович с крыльца и садится в карету. Карета полетела на Невский. Сенатор не любил открытых пространств, не мог выносить зигзагообразных линий. Ему нравилась геометрическая правильность, распланированность петербургских проспектов. Встающие в тумане острова, в которые вонзались стрелы проспектов, вызывали у него страх. Жители островов, разночинный, фабричный люд, обитатели хаоса, считал сенатор, угрожают Петербургу.

Из огромного серого дома на 17 линии Васильевского острова, спустившись по черной лестнице, выходит незнакомец с черными усиками. В руках узелок. Через Николаевский мост идет в потоке людей тень незнакомца. Петербург он давно ненавидел. На перекрестке остановилась карета... Вдруг... Испуганно поднял руки в перчатках Аполлон Аполлонович, как бы стараясь защитить себя, откинулся в глубину кареты, ударился о стенку цилиндром, обнажил голый череп с огромными оттопыренными ушами. Пламенеющий, уставленный на него взгляд разночинца, шедшего вплотную с каретой, пронзил его. Пролетела карета. Незнакомец же дальше был увлечен людским потоком.

Протекала по Невскому пара за парой, обрывки слов складывались в фразы, заплеталась невская сплетня: “Собираются...”, “Бросить...”, “В кого же...”, “В Абл...”. Провокация загуляла по Невскому, провокацией обернулись слова в незнакомце, провокация была в нем самом. “Смотрите, какая смелость, Неуловимый”, — услышал незнакомец у себя за спиной. Из осенней промозглости он входит в ресторанчик.

Аполлон Аполлонович в этот день был особенно сосредоточен. Разыгрались праздные мысли, завелась мозговая игра. Вспоминает, что видел он незнакомца у себя в доме. Из мозговой игры сенатора, из эфемерного бытия вышел незнакомец и утвердился в реальности.

Когда незнакомец исчез в дверях ресторанчика, показались два силуэта; толстый, высокий, явно выделявшийся сложением и низкорослый, с огромной бородавкой на лице. Долетали отдельные фразы их разговора: “Сенатору Аблеухову издать циркуляр...”, “Неуловимому же предстоит...”, “Николаю Аполлоновичу предстоит...”, “Дело поставлено как часовой механизм...”, “Получали бы жалованье”.

В дверях заведения показалась фигура неприятного толстяка, незнакомец обернулся, особа дружески помахала ему котиковой шапкой. “Александр Иванович…”, “Липпанченко”. Особа присаживается за стол. “Осторожнее”, — предупреждает его незнакомец, заметив, что толстяк хочет положить свой локоть на газетный лист: лист накрывал узелочек. Губы Липпанченко задрожали. Опасный узелочек он просит отнести на хранение к Николаю Аполлоновичу Аблеухову, а заодно и письмецо передать.

Два с половиной года не встречается с отцом Николай Аполлонович за утренним кофе, не пробуждается раньше полудня, ходит в бухарском халате, татарских туфельках и ермолке. Впрочем, по-прежнему читает он Канта и строит цепи логических предпосылок. С утра получил он коробку от костюмера: в коробке атласное красное домино. В петербургский сырой сумрак, накинув на плечи николаевку, отправляется Николай Аполлонович. Под николаевкой выглядывает кусок красного атласа. Его охватили воспоминания о неудачной любви, вспомнилась та туманная ночь, когда чуть он не бросился с моста в темные воды и когда созрел в нем план дать обещание одной легкомысленной партии...

Николай Аполлонович входит в подъезд дома на Мойке и остается в подъездной темноте. Женская тень, уткнув лицо в муфточку, пробегает вдоль Мойки, входит в подъезд. Дверь открывает служанка и вскрикивает. В прорезавшей темноту полосе света — красное домино в черной маске. Выставив маску вперед, домино протягивает кровавый рукав. Когда дверь захлопнулась, дама видит лежащую у двери визитную карточку: череп с костями вместо дворянской короны и модным шрифтом набранные слова — “Жду вас в маскараде там-то, такого-то числа. Красный шут”.

В доме на Мойке живет Софья Петровна Лихутина, замужем она за подпоручиком Сергеем Сергеевичем Лихутиным; Николай Аполлонович был шафером на ее свадьбе. Николай Аполлонович часто бывал в этом доме, куда приходил и Липпанченко, и курсистка Варвара Евграфовна, тайно влюбленная в Аблеухова. Благородный вид Николая Аполлоновича увлек вначале Софью Петровну, но за античной маской открылось в нем вдруг что-то лягушачье. Софья Петровна и любила и ненавидела Аблеухова, и однажды в гневе назвала Красным шутом. Аблеухов приходить перестал.

Утром незнакомец с усиками приходит к Николаю Аполлоновичу. Визит не слишком приятен Аблеухову, помнит он опрометчиво данное обещание, думает отказаться, но не выходит. Незнакомец просит взять на хранение узелок. Вся Россия знает его как Неуловимого, да сам-то он заперт в своей квартирке на Васильевском острове, никуда не выходит. После якутской ссылки он повстречался с одной особой в Гельсингфорсе и зависит теперь от особы. Приезжает Аполлон Аполлонович, сын представляет ему студента Александра Ивановича Дудкина. Аполлон Аполлонович узнает вчерашнего разночинца.

По Петербургу катится гул. Будет митинг. К Софье Петровне приезжает Варвара Евграфовна и просит передать письмо Николаю Аполлоновичу, с которым, по слухам, должна встретиться Софья Петровна на балу у Цукатовых. Николай Аполлонович знал, что Софья Петровна будет на митинге. На митинги всех водит Варвара Евграфовна. В николаевке, надетой поверх красного домино, бросается он в петербургский сумрак.

Вырвавшись из душного зала, где выступали ораторы и раздавались крики “Забастовка! Софья Петровна бежит домой. На мосту ей навстречу устремилось красное домино в черной маске. Но в двух шагах от Софьи Петровны красное домино поскальзывается и падает, обнаруживая светло-зеленые панталонные штрипки. “Лягушонок, урод, красный шут”, — кричит Софья Петровна и награждает шута пинками. Домой прибегает расстроенная, рассказывает все мужу. Сергей Сергеевич пришел в страшное волнение. Ехать на бал к Цукатовым он запретил. В обиде на мужа и на Аблеухова Софья Петровна распечатала письмо, принесенное Варварой Евграфовной, прочла и задумала отомстить.

В костюме госпожи Помпадур, несмотря на запрещение мужа, приехала Софья Петровна на бал. Приехал и Аполлон Аполлонович. Появляется красное домино, а потом и другие маски. Красное домино приглашает мадам Помпадур на танец, она вручает письмо. Не узнает Софью Петровну Аблеухов. В угловой комнате он срывает конверт, поднимает маску и обнаруживает себя. Скандал. Красное домино — Николай Аблеухов. Низкорослый господинчик с бородавкой сообщает об этом Аполлону Аполлоновичу.

Выбежав из подъезда, в переулке при свете фонаря Аблеухов снова читает письмо. Он не верит глазам. Ему поминают данное обещание, предлагают взорвать собственного отца бомбой с часовым механизмом, что в виде сардинницы хранится в переданном ему узелочке. Низкорослый господинчик ведет Николая в кабачок. Сначала представляется незаконнорожденным сыном Аполлона Аполлоновича, а затем Павлом Яковлевичем Морковиным, агентом охранного отделения. Говорит, что, если Николай Аполлонович не выполнит требования, изложенного в письме, он его арестует.

Сергей Сергеевич Лихутин, когда Софья Петровна уехала на бал, решает покончить с собой. Он сбрил усы и побрил шею, намазал мылом веревку, прикрепил ее к люстре и взобрался на стул. В дверь позвонили, в этот момент он шагнул со стула и... упал. Недоповесился. Таким обнаружила его Софья Петровна. Она склонилась над ним и тихонько заплакала.

Аполлон Аполлонович про себя твердо решил, что сын его отъявленный негодяй; скандал на балу заставляет его решиться на выяснение отношений. Но в последний момент Аполлон Аполлонович узнает о приезде Анны Петровны и неожиданно для себя только это и сообщает сыну и смотрит не с ненавистью, а с любовью. Еще мгновение, и Николай Аполлонович в раскаянии бросился бы в ноги отцу, но, заметив его движение, Аполлон Аполлонович в гневе кричит, что Николай Аполлонович больше не сын ему.

У себя в комнате Николай Аполлонович достает “сардинницу ужасного содержания”. Е следует выбросить в Неву, но пока хотя бы отсрочить ужасное событие, двадцать раз повернув ключ часового механизма.

Дудкин просыпается разбитым и больным. С трудом поднимается и выходит на улицу. Здесь налетает на него взволнованный и возмущенный Николай Аполлонович. Из его сбивчивых объяснений Дудкину становится понятно, для кого предназначена сардинница, вспоминает и письмо, которое забыл передать Николаю Аполлоновичу и попросил это сделать Варвару Евграфовну. Александр Иванович уверяет Аблеухова в том, что произошло недоразумение, обещает все уладить и просит немедленно выкинуть сардинницу в Неву.

Странное слово “енфраншиш” бьется в голове Дудкина. Он приходит в маленький домик с садиком. Его встречает хозяйка Зоя Захаровна Флейш. Она разговаривает с каким-то французом. Из соседней комнаты раздается пение. Зоя Захаровна объясняет, что это перс Шишнарфиев. Фамилия показалась Дудкину знакомой. Приходит Липпанченко, на Дудкина смотрит он пренебрежительно, беседует с французом, заставляет ждать разговора с собой. Дудкин отстранен, нет у него влияния. Дудкин возвращается домой. На лестнице его встречает темнота и странные тени у двери квартиры. В комнате ждет его гость, Шишнарфиев, уверяет, что Петербург, город на болоте, на самом деле царство мертвых; напоминает о встрече в Гельсингфорсе, когда Александр Иванович высказывался за разрушение культуры, говорил, что сатанизм заменит собой христианство. “Енфраншиш!” — восклицает Дудкин. “Ты звал меня, вот я и пришел”, — отвечает голос. Перс утончается, превращается в силуэт, затем просто исчезает и говорит уже как будто из самого Александра Ивановича. Вот с кем заключил договор он в Гельсингфорсе, а Липпанченко был лишь образом этих сил. Но теперь Дудкин знает, как он поступит с Липпанченко.

Тяжелозвонкое скаканье раздается за окном. В комнату входит Медный всадник. Он кладет руку на плечо Дудкину, ломая ключицу: “Ничего: умри, потерпи”, — и проливается раскаленным металлом в его жилы. Нужно найти металлическое место, утром понимает Дудкин, идет в магазинчик и покупает ножницы...

На улице Николай Аполлонович встречает Лихутина. Тот в штатском, бритый, без усов; везет его домой для объяснений, втаскивает его в заднюю комнату. Николай Аполлонович жалко оправдывается.

В то утро Аполлон Аполлонович не поехал в Учреждение. В халате, с тряпкой в руках, вытирающим пыль с книжных полок застает ею моложавый седовласый аннинский кавалер, приехавший с известием о всеобщей забастовке. Аполлон Аполлонович выходит в отставку, стали говорить в Учреждении. Аполлон Аполлонович обходит пустынный дом, входит в комнаты сына. Раскрытый ящик письменного стола привлекает его внимание. В рассеянности он берет какой-то странный тяжелый предмет, уходит с ним и забывает в своем кабинете.

Николай Аполлонович пытался вырваться от Лихутина, но был отброшен в угол. Сергей Сергеевич объясняет, что Софья Петровна рассказала ему про письмо. Он хочет запереть Аблеухова, отправиться к нему домой, найти бомбу и выкинуть ее в Неву. Гордость проснулась в Николае Аполлоновиче, он возмущен, что Сергей Сергеевич мог его посчитать способным на убийство отца.

Липпанченко с Зоей Захаровной сидели перед самоваром. В ветвях куста под окном пряталась фигурка, томясь и вздрагивая. Фигурка приблизилась к дому и вновь отпрянула. Лилпанченко озирается, шум за окнами привлекает его внимание, со свечой он обходит дом — никого. Фигурка подбегает к дому, влезает в окно спальни и прячет­ся. Свеча отбрасывает фантастические тени. Липпанченко запирает дверь и ложится спать. В наступившем фосфорическом сумраке отчетливо проступает тень и приближается к нему. Липпанченко бросается к двери и чувствует, будто струя кипятка прошлась по его спине, а затем почувствовал струю кипятка у себя под пупком... Когда утром пришли к нему в комнату, то нашли труп; мужчина со странной усмешкой на белом лице, усевшись на мертвеца верхом, сжимал в руке ножницы.

Аполлон Аполлонович приехал в гостиницу к Анне Петровне и с ней вернулся домой. Николай Аполлонович перерывает шкафы в поисках сардинницы. Слуга входит с известием — приехала Анна Петровна. После двух с половиной лет Аблеуховы вновь обедают втроем. Николай Аполлонович решает, что Лихутин в отсутствие его забрал сардинницу. Он провожает мать, заезжает к Лихутиным, но в окнах квартирки мрак, Лихутиных нет дома. Николай Аполлонович не мог заснуть в эту ночь. Он вышел в коридор, опустился на корточки, от усталости вздремнул. Очнулся на полу в коридоре. Раздался тяжелый грохот... Николай Аполлонович подбежал к месту, где только что была дверь в кабинет отца. Двери не было: был огромный провал. В спальне на постели, охватив руками колени, сидел Аполлон Аполлонович и ревел. Увидев сына, он пустился от него бежать, пробежал коридор и заперся в туалете...

Аполлон Аполлонович вышел в отставку и перебрался в деревню. Здесь он жил с Анной Петровной, писал мемуары, в год его смерти они увидели свет.

Николай Аполлонович, все время следствия пролежавший в горячке, уехал за границу, в Египет. В Россию он вернулся только после смерти отца.

По материалам сайта российских студентов-филологов

Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!


Коментарі

символів 999

Loading...

інформація