Мануела Гретковська “Метафізичне кабаре” (Kabaret Metafizyczny), “Пристрасний коханець” (Namietnik)

Произведения польки Мануэлы Гретковской (Manuela Gretkowska) можно назвать женской прозой, написанной для мужчин. Не буду голословной и приведу цитату из интервью переводчика Александра Красюка: “Можно сказать, что Мануэла Гретковская стала для меня новым открытием малоизвестных граней характера женщины вообще. Даже живя рядом со своей женой, не увидишь, не услышишь правды о том, что она ощущает, вынашивая ваше с ней дитя. А переведя «Польку» (роман М. Гретковской — К. В.), я влюбился в женщин с новой силой” (газета “Без цензуры”).

С неменьшим основанием Гретковскую можно назвать скандальной писательницей, романы которой понравятся и скучным философам. Парадокс и непредсказуемая образность — вот отличительные черты неповторимой стилевой манеры этой писательницы.

По образованию философ, Гретковская поехала стажироваться в Париж и… начала там писать. Первый ее роман “Мы здесь эмигранты” (1990) случайно попал в руки Чеслава Милоша (Czeslaw Milosz) и заслужил благоприятный отзыв. Второе большое произведение — “Метафизическое кабаре” — появилось в 1999 году и вызвало в Польше скандал. Неоднократно в своих интервью писательница сетовала на то, что ее тексты на родине пользуются скандальной известностью, что консервативные читатели меньше обращают внимание на суть текста, зацикливаясь на антураже.

Впрочем, роман “Метафізичне кабаре” спровоцировать скандал может и у очень раскрепощенного читателя. В нем практически отсутствует сюжет, а читателю предлагается познакомиться с двумя отдельными, четко выписанными линиями. Одна изображает любовные метания: безнадежные воздыхатели вьются вокруг стриптизерши ночного кабаре Бебы Мазеппо. Впрочем, обладательница двух клиторов Беба остается неприступной девственницей, потому что ищет мужчину, способного довести ее двумя фаллосами до двойного оргазма...

Совершенно не похожи на эротико-порно-зарисовки многочисленные философско-эзотерические рассуждения “Метафізичного кабаре”. Наиболее любопытной для украинского читателя может быть такая: Гретковская утверждает, что украинские крестьяне любят сидеть на лавочках возле хаты не потому, что пассивны по природе своей, а потому что принадлежат к секте иммобилиатов, которые считали, что Мессия уже явился миру и поэтому необходимо пребывать в Покое, ожидая личного преображения.

Совмещаются эти две линии романа только в парадоксальных афоризмах наподобие “Клитор иудаизма, оргазм христианства”, которые щедро разбросаны по всей книге.

Высшее наслаждение читатель “Метафізичного кабаре” испытывает от последней фразы романа: “Це нічого, це нічого, — заспокоював він сам себе. — Відкушений клітор, гаплик мистецтву, це нічого, це метафізична ідилія. Насправді все значно гірше”. Однако это наслаждение смешано со щемящим надрывом и чуткой откровенностью.

Чуткая откровенность прозы Гретковской в полной мере раскроется в последующих книгах писательницы — в сборнике рассказов “Пристрасний коханець” (2001), и особенно в автобиографическом романе “Полька” (2001), в котором описываются переживания беременной женщины.

Небольшая эротическая зарисовка “Пристрасний коханець”, давшая название книге, описывает страстную ночь и завершается холодной отрезвляющей фразой: “Ми узяли корону оргазму з цього королівства всередені нас, понад нами. Насолоди і влади над світом без кохання”.

Дневник-исповедь польской студентки в Париже, подрабатывающей уборщицей в гостинице и у взбаломошного русского графа Колдунова из рассказа “Ікона”, оказывается записью показаний обвиняемой в убийствах девушки. Но, как в хорошем детективе, Мануэла Гретковская приберегает разгадку напоследок, не на последнюю главу или даже абзац, а на последнюю фразу.

И другие рассказы книги “Пристрасний коханець” — это всегда загадка и тонкий психологизм. Например, рассказ “Сандра К.” — это дневник то ли страдающей анорексией девушки, мучительно боящейся потолстеть, то ли рассказ провидицы.

Но, при всей своей мистичности и загадочности, героини Гретковской живут, как и все женщины от сотворения мира, натянутые на нерв женской физиологической предопределенности — ежемесячной крови и рождения ребенка. Кроме того, ее женщины живут в современном мире, заболевая не смертельными болезней ХIX века — оспой или туберкулезом, — а диетой, пластическими операциями, силиконовыми инъекциями в погоне за глянцевыми эталонами красоты.

Книги Мануэлы Гретковской, безусловно, заслуживают самого пристального читательского внимания. Тот, кто хочет познакомиться с последним романом знаменитой польки, могут это сделать, даже не владея польским, потому что украинский перевод уже вышел в свет (издательство “Нора-Друк”).

Ксения Владимирова

Книги были любезно предоставлены издательством “Фолио”