“Формула любви”

“Формула любви”

Mare bella donna,

Che un bel canzone,

Sai, che ti amo, sempre amo.

Donna bella mare,

Credere, cantare ,

Dammi il momento,

Che mi piace piu` !

Uno, uno, uno, un momento,

Uno, uno, uno sentimento,

Uno, uno, uno complimento

E sacramento, sacramento, sacramento...

Hародная итальянская песня, сл. Г. Гладкова

Любовь – древнейшее и сильнейшее чувство из всех, ведомых человеку (ну, после страха конечно). И если с природой и механизмами страха всё более-менее понятно, то любовь до сих пор является прекрасной и манящей загадкой, несмотря на тысячелетние потуги лучших умов проникнуть в её суть. Любые умствования на эту тему либо тонут в очевидном и безынтересном цинизме, либо снова и снова провозглашают феномен непознаваемой, но такой прекрасной и пленительной Любви… Но зато их побочный продукт – великолепные сонеты, поэмы, оды, даже нескладные стишки, нацарапанные на тетрадном листке – снова и снова доставляют нам глубокое высокоэстетическое удовольствие.

Не обошла эта проблема стороной и пытливый ум Джузеппе Калиостро – каким его увидел Марк Захаров. Путешествуя по всему миру, величайший кудесник-авантюрист заезжает и в Россию, где почти сразу же его объявляют в розыск. Сопровождают графа его жена Лоренца, двое лакеев-прохвостов Маргадон и Жакоб и юная дева Марья Ивановна, являющаяся объектом самого главного исследования его жизни – нахождения метафизической Формулы любви. Конечно же, графом движет не похоть и не жажда власти – о, нет! За два тысячелетия его насыщенной жизни такие мелочные устремления давно потеряли для него всякую привлекательность. Главное для Калиостро – чистая любовь к науке плюс амбициозная любознательность, потому и поиск Формулы ведётся спокойно, последовательно, тщательно, и… безрезультатно. В уездном поместье, в котором остановился граф и сотоварищи, он снова сталкивается с новой причудливой формой любви: молодой хозяин безнадёжно влюблён в мраморную статую, и, вполне закономерно, обращается к великому магу с просьбой о помощи (благо, о феномене материализации он уже что-то слышал). Такая ситуация, далеко выходящая из разряда штатных, плюс столкновение итальянских авантюристов с наивностью русской глубинки, и породила великолепнейший комедийный сюжет, моментально ставший классикой советского кинематографа.

Касаясь тематики любви в музыке, нужно быть очень осторожным, чтобы не погибнуть под завалами мегатонн фактического материала. Не нужно обладать наблюдательностью лейтенанта Коломбо, чтобы прийти к мысли о том, что добрые две трети всех текстов как эстрады так и андеграунда посвящены именно вечной теме любви. Песни эти очень разные – глупые, глубокомысленные, воодушевляющие, угнетающие, гениальные, откровенно паршивые… Вот о песнях из “Формулы любви” можно либо наговорить кучу восторженных слов, либо благоговейно промолчать – ибо они абсолютно заслуженно стали одними из самых любимых киношлягеров советского и постсоветского пространства. Что ни говори, но Захаров всегда отличался хорошим вкусом в музыкальном оформлении своих постановок – не прогадал он и на этот раз, мобилизовав Гладкова на написание доброго, милого и красивого саундтрека.

Хочешь большой и чистой любви?

- А кто ж ее не хочет...

- Приходи седня ночью на сеновал....

Многие согласятся, что давать краткую характеристику происходящему в данном фильме – это цинизм, граничащий с пошлостью, но мы всё же попытаемся. Тема любви муссируется постоянно, всесторонне и абсолютно ненавязчиво. И фигурантами этого процесса так или иначе волшебным образом становятся все персонажи- вплоть до непробиваемо флегматичного доктора, гениально сыгранного Леонидом Броневым. Причём такое сложное явление как любовь демонстрируется во всех аспектах своего проявления – и всё это с восхитительным юмором, гарантировано пополняющем цитатники восторженных телезрителей.

Маргадон и Жакоб называют любовью быстрые сношения в условиях полевой антисанитарии, Калиостро видит в ней интереснейший научный феномен. Алёша сначала сгорает от абсурдной страсти к неодушевлённому объекту – но после знакомства с Машей переключается на более традиционные чувства. Драгоценный самоцвет любви играет всеми гранями, снова и снова доказывая нам, что если рассматривать его однобоко, то ничего достойного не выйдет.

Бедный, бедный граф, он так и не понял главного: любовь невозможно постигать со стороны – необходимо быть всецело вовлечённым в этот процесс, необходимо ЛЮБИТЬ… Из-за этого он является самым несчастным персонажем, которого любовь так и не коснулась своим крылом. И улыбку его мы видим лишь один раз – когда в полугротескном эпизоде за одну ночь поседевший граф позирует для портрета, перед тем как снова пуститься в бега.

Если Вы уже устали от обилия слова “любовь” и его производных в этом тексте, то спешу Вас порадовать – он подошёл к концу :)

Андрей Годар