В одном из своих интервью Эжен Ионеско (классик театра парадокса) говорил о том, что Нобелевский комитет дискредитировал себя, вручив премию Михаилу Шолохову. Сейчас уже совершенно очевидно, что причиной столь жесткой позиции француза была политическая ситуация в мире. Как ни как, Холодная война между Западом и СССР имела место быть. А Шолохов как классик советской литературы, причем работающий в направлении соцреализма, вызывал шквал негодования у прогрессивных Западников. Хотя “Тихий Дон” едва ли можно отнести к соцреализму. Кроме того, люди нового (и авангардного в том числе) искусства всегда противостояли и противостоят традиционистам.
Вспомнить хотя бы историю с Голсуорси и Лоуренсом. Последний прям-таки обрушивался с критикой на автора “Саги о Форсайтах”. Так что и вручение или невручение премий, признание или непризнание – вещи относительные и субъективные. Что же объективно? Время. Оно расставляет всё по своим местам. “Тихий Дон” читают до сих пор, и не потому что преподаватели не поставят заветную отметину в зачетную книжицу (хотя, естественно, я ни в коей мере не настаиваю на том, что всем так уж нравится эпопея Шолохова). А почему тогда? Я составила свой субъективный перечень причин. И представляю на ваш строжайший суд.
“Тихий Дон” – по-настоящему интересная литература с действительно захватывающим сюжетом, ведь в основу легла сама жизнь. Герои Шолохова даже если не были именно такими, как он их описывает, но, несомненно, могли быть. Реальные люди всегда вызывают эмоции у читателя. Нам интересно читать о тех, с кем мы себя можем сравнить.
“Тихий Дон” уже стал классикой. А классика всегда актуальна.
“Тихий Дон” – эпопея о Гражданской войне. Сейчас мы можем честно признаться сами себе: мы знаем об этом времени не так много. Полная объективная картина происходящего в 1910-20-ые годы пока недоступна нам. Но читатели Шолохова знают намного больше тех, кто отмахивается от Донского сказа.
“Тихий Дон” – книга о любви. Причем о любви очень разной. Молодой, зрелой, отцветающей, страстной, жертвенной, преданной...
“Тихий Дон” написан удивительным слогом. И хотя поначалу он кажется экзотичным, не всегда понятным (особенно тем, кто вообще не знает украинского – козаческого – языка). Но именно такой язык, такая стилистика абсолютно естественна в Шолоховской эпопеи.
Читатель “Тихого Дона” погружается в атмосферу Вешенской станицы, в козаческую этнику. По правде говоря, мы любим фольклор. Нам нравятся тягучие, мелодичные, искренние песни, которые душу трогают, а иногда вызывают слезы. Хотя и всегда и всем мы готовы признаться в этом. Так вот, “Тихий Дон” очень напоминает в этом фольк, этнику, к которой мы привязаны на генетическом уровне, которую мы впитываем с молоком матери. Как бы пафосно это не звучало.
“Тихий Дон” способен изменить мировоззрение своего читателя. Жизнь – она как огромный кристалл, все грани которого увидеть просто нереально. Можно рассмотреть их лишь по отдельности. И Шолохов, сам познавший жизнь, открывает своему читателю пока неизведанные, непознанные грани жизни.
И наконец, “Тихий Дон” – культовое произведение своей эпохи. А культовость не проходит бесследно. Такого звания достойна не каждая книга, его не присваивают, оно признается читателями – не партийными бонзами или элитарными критиками. И люди ведь с течением времени не так уж сильно меняются. Остаются непреложные ценности, неоспоримые истины. И они – база эпопеи Шолохова.
Можно как угодно относиться и к самому Михаилу Шолохову, и к его авторству “Тихого Дона” (до сих остающегося спорным, – кстати, это еще одно подтверждение интереса к книге), но то, что “Тихий Дон” – великолепная книга, стоящая внимания и прочтения – факт. Правда, до такой литературы нужно дорасти. Нелепо заставлять читать ее тем, кто не готов к ней, или тем, кому она просто неинтересна, пусть даже беспричинно.
В завершение скажу, что мне не удалось отстранённо написать об этой книге. Люблю я “Тихий Дон”. Чего уж греха таить.
Катерина Гичан
Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!
Коментарі