Восток – дело тонкое!..

Сценический костюм актера японского театра кабуки – настоящее произведение искусства, состоящее из сложного набора различных компонентов. Тут тебе и специальный грим, похожий на маску, и запудренные лицо и руки, и парик со стилизованной прической, ну и, конечно, сама одежда: на вид – большущая гора тряпок, а на актерах – просто чудо! Кстати, костюмы театра кабуки – яркое подтверждение тому, что всякую одежду следует примерять – никогда нельзя судить о вещи по тому, как она смотрится на вешалке.

Каждый элемент театрального костюма кабуки несет определенную смысловую нагрузку, давая зрителю четкую психологическую характеристику персонажей, выявляя их наиболее яркие черты, решая сложные художественные задачи развития сценического действия (к примеру, демонстрируя смену времен года при помощи соответствующих орнаментов на одежде), создавая определенную эмоциональную окраску всего происходящего на сцене и тем самым вызывая необходимый эмоциональный отклик зрительного зала.

В основе костюма театра кабуки, конечно же, лежит традиционное японское кимоно прямоугольной конструкции. Однако костюмчик этот устроен довольно хитро: с помощью особых приемов актеры могут мгновенно менять одежду прямо на сценической площадке. Для этого на основной костюм нашивались полотнища ткани, оформленные в соответствии с задачами того или иного эпизода. Они закреплялись одно на другом при помощи нитей с шариком на конце, который не давал нити выскользнуть, и только в нужный момент сам актер или его помощник выдергивали крепежную нить, освобождая нижний слой костюма полностью. В общем, “брюки превращаются…” Этот прием был разработан уже в конце XVII в. и получил название хикинуки. Несколько позже, в 1732 году, был впервые применен прием буккаэри, когда освобождалась только верхняя часть костюма. Освободившиеся полотнища падали вниз, образуя нижнюю часть уже другого костюма с иным цветом или орнаментом. Освободившись затем от нижнего слоя одежды, можно было получить либо первоначальный костюм, либо несколько видоизмененное кимоно (к примеру, рисунок, имитирующий пятна крови, если по ходу пьесы персонаж совершил преступление).

По орнаменту и цвету костюма героя зрители уже в самом начале пьесы узнают, к чему приведет развитие сюжетной линии спектакля. К примеру, если на костюмах юноши и девушки использован орнамент цуюсиба (роса на траве), то, как бы не развивались события, несчастным влюбленным никогда не быть вместе. Трагическую окраску придает и траурный белый цвет кимоно (это примерно как для нас “белые тапочки”). Ну, а если костюм персонажа украшен изображением шнура (тасука – символа силы) и таким же шнуром перепоясано его кимоно, значит на битву со злом вышел истинный герой, который непременно одержит победу. Понятию быстротечности жизни соответствовало изображение на костюме цветов японского вьюнка.

Кстати, костюмы для своих ролей всегда придумывают сами актеры. Сценическая одежда никогда не зависела от времени, а костюмы не имели аналогов в быту. И в наши дни все спектакли кабуки исполняются только в костюмах эпохи Токугава (1603 – 1868 гг.) – времени возникновения театра.

Не менее красочные и стилизованные костюмы у актеров пекинской музыкальной драмы, которая зародилась еще в Х веке. В китайском традиционном театре актеры выступают в 4-х амплуа: “шэн” – мужские роли, “дань” – женские роли, “цзин” – сильные, грубые и опасные персонажи с раскрашенными лицами и “чоу” – комики (клоуны с белыми пятнами вокруг носа). Пользуясь символическими жестами и мимикой, актеры при полном практически отсутствии декораций разыгрывают на сцене бурные народные восстания, неземную любовь или изнурительный путь каравана. Чего только стоит особый “макияж” героев! Красный цвет в костюме и гриме действующих лиц символизирует отвагу и преданность, белый – хитрость, коварство, а черный – неподкупную честность. Но не так важны сами цвета красок, как рисунок наложенного грима, который раскрывает зрителю характер героя. Так, например, черный или белый цвета грима, наложенного на лицо традиционного персонажа пекинской оперы Чжан Фэя, полководца эпохи Троецарствия, говорят о его военной доблести и вспыльчивом нраве; основной розоватый тон грима свидетельствует о том, что это человек с добрыми чувствами, любимый всеми. Коварство Цао Цао, злого премьер-министра той же эпохи, передается двумя удивительными полузакрытыми глазами и искусно наложенными морщинами вокруг носа и губ.