Цай Цзюнь “Вирус” (The Virus)

Роман “Вирус” занимателен тем, что прежде чем появиться на бумаге, он был опубликован в Интернете. После того, как были учреждены литературные премии для произведений, появившихся в Сети, никто не

28 березня 2006, 18:13

Роман “Вирус” занимателен тем, что прежде чем появиться на бумаге, он был опубликован в Интернете. После того, как были учреждены литературные премии для произведений, появившихся в Сети, никто не сомневается, что Интернет – это настоящая колыбель творчества. Сам китайский “вирусолог” Цай Цзюнь (Cai Jun) говорит об этом: “Сеть – стимулятор творчества”.

Но даже эта “открытость текста”, как то свойственно интернет-произведениям, не помешала переводчику и редакции быть крайне непоследовательными. На первых страницах, к примеру, я в буквальном смысле “споткнулась” о выражение “ай-си-кью” и ссылку, непонятно зачем объясняющую, что за зверь такой – ICQ. Второй раз я “споткнулась” о никак не расшифрованное более мудреное словосочетание: “мой топик не изменился” (речь идет о той самой “ай-си-кью”). Если бы автором или переводчиком была женщина, я бы подумала, что речь идет о женской одежде – короткой маечке...

Сюжета “Вируса” близок к фильмам ужасов а-ля “Звонок”. Рассказчик – молодой писатель – теряет друзей одного за другим. Они совершают необъяснимые самоубийства: один спрыгивает с моста, другой выбрасывается из окна своей квартиры. Случайно герой узнает, что все его друзья были активными посетителями красивого и технически “продвинутого” сайта под названием “Блуждающие души древних могил”, который представлял собой онлайн-игру.

Писатель принимается за расследование этого дела вместе с другом детства Е Сяо, работающим в службе безопасности. В ходе расследования им придется столкнутся с темными делами хунвейбинов во время культурной революции в Китае и загадками императорского двора конца ХIX века. Среди них загадка из загадок: ученица тибетского ламы, двадцатилетняя Алутэ, мертвое тело которой после более чем через 50 лет после смерти не подверглось разложению, способно к регенерации и настолько прекрасно, что, даже мертвое, возбуждает мужчин.

Как и в фильмах вроде “Звонка”, причиной всех преступлений является проклятие убитого человека, который требует от живых что-то для него сделать, но, не получив нужного в указанный срок, убивает жертву.

“Вирус” временами перекликается со знаменитым “Парфюмером” П. Зюскинда: так, тело одной из героинь от рождения источает удивительный пряный аромат. При чтении иных эпизодов складывается впечатление, что держишь в руках книгу о некрофилах. Сам автор объясняет свою любовь к загробной тематике стремлением поиграть с подсознанием читателя: “Я написал «Вирус», чтобы извлечь из глубин вашего сознания тот самый первобытный ужас, что подобен эксгумации праха из древних могил”. И несмотря на некоторую наивность в ряде эпизодов и бесхитростность повествования, это автору удалось.

Неожиданно для себя я нашла объяснение загадочным концовкам восточных фильмов ужасов – “финалам без финала”, как называет этот прием Цай Цзюнь. В этих ужастиках после круговорота событий всё возвращается в исходную точку, и то, против чего боролись, – вирус, проклятие и т.д. – может возродиться и привести к новой череде ужасных смертей. Раньше я это объясняла влиянием буддизма – религии вечного возвращения. Однако Цай Цзюнь связывает этот прием с приемом в китайской живописи под названием “гохуа”, когда “художник сознательно оставляет часть белой бумаги, чтобы зрители могли мысленно дорисовать картину в собственном воображении”.

Продолжение мистических романов Цай Цзюня следует – ведь нам еще не пришло время выздоравливать от вируса любви к детективам.

Ксения Владимирова

Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!


Коментарі

символів 999

Loading...

інформація