Евгений Миронов

Перед вами интервью, которое дал Евгений Миронов телеканалу К1 в рамках передачи "Своя роль"

Гордейчук: - Евгений, вы знаете, вот странно, готовясь к передаче, и, совершенно не ожидая того, я, за последние два дня, посмотрела с вами мало дающему интервью, две программы. Одну, буквально два дня назад – Петра Шепотинника и свою программу, которую вы не помните, когда вы с Машковым приезжали. С Табакеркой, тоже приезжали, с Московской тишиной. И, что самое интересное, вы практически не изменились. Но в программе у Шепотинника, вы сказали, что я стал жестче, я стал ожесточеннее. Я этого не заметил. В чем вы жестче?

Миронов: - Наверное, в отношениях к людям, потому что я как-то, как-то раньше я умел прощать, что ли, а сейчас, если я вижу, что-то меня не устраивает, я иногда очень агрессивно реагирую. Это касается чаще всего профессии. Профессионалов очень мало, я вам честно скажу, положа руку на сердце. Потому что с первого курса, это касается везде, и в кино, и в театре.

- На телевидении.

- И сценаристов, и режиссеров с первого же курса, еще не успев обучиться, их начинают транжирить, тиражировать на разных каких-то передачах, какие-то сериалы сто серийные и человек, как сказать, думает, что это и есть профессия. Когда я сталкиваюсь, я делаю неправильные вещи, поскольку я не могу, если мы не договорились и не можем на одном языке разговаривать, я не могу дальше работать, я пытаюсь человека пере… ну как, чтобы мы, так сказать, ну халтуры я не могу, я не могу, не мо-гу. И в этом смысле я бываю чудовищен.

- Я, кстати, прочитала, если можно верить Интернету, что вас, когда-то в Саратовском училище, прозвали Король истерики за определенную какую-то ситуацию. Евгений Миронов.

- Нет, это правда, ничего хорошего в этом нет, что меня прозвали Король истерик. Это говорит о том, что я плохо обучался. Я в роли Билли Бибит так это «Полет над гнездом кукушки», помните? Там мальчика играл, который заикается и который, так сказать, 30 лет девственник такой, да? Я его играл и, в определенный момент, у меня не получалось и на меня педагог: «Давай сильнее, сильнее!»…я и, в общем ушел в астрал и практически сеткой, там такая сетка, я в нее должен был заворачиваться, я поранил себе все лицо. Это называется патология. Это никакого отношения к искусству не имеет. Но я это после уже понял, так сказать, обучаясь уже каждый день и каждый час до сих пор. Понимаете?..

- Вы говорите, что вы любите экстрим. Когда, ну о ролях, я понимаю так, что это о театральных ролях. Да, когда бросаетесь из одной, из огня да в полымя. И экстрим в жизни вы любите или нет?

- Вы знаете, раньше не любил, а сейчас как-то вдруг меня посадили на эти лыжи и первые лыжи, горные, я имею в виду, это мы были на гастролях во Франции с Борисом Годуновым, и вдруг сами взяли там с друзьями поехали на машине… Меже – такой горнолыжный курорт во Франции. Я был потрясен, что там 3-х летние дети творят немыслимое – они с красной горки, красная – это не самая высокая, а с красной, это крутая достаточно горка, они съезжают. Я думаю: «Что же я? 3-х летний ребенок может, а я нет?» Я встал впервые на лыжи и съезжал же с этой горки, с которой съезжать минут пять. Часа, наверное, два. Потому что я все время падал, падал, падал, падал, потом научился, мне понравилось.

- А вы вообще со спортом дружите?

- А как иначе, я не то чтобы дружу, я хожу, я все время занимаюсь спортом, не из-за большой любви, а из-за необходимости. Я терпеть не могу отжиматься, что-то там…аааааааааа. Ну, а когда потом я вижу, как… ну очень смешно я сейчас хожу в тренажерный зал, для следующей роли мне необходимо набрать массу, вес и рельеф. Я вижу как известные очень звезды, артисты и вообще все друг на друга не смотрят. Поэтому даже не здороваются. А смотрят, вот сделал что-то и он дальше в зеркало на себя. И я так подсел на это и сразу чуть что, я щупаю.

- А не мерили бицепсы?

- Ну, боксом я занимался, например, для фильма два или три месяца «Космос, как предчувствие». Все время спорт какой-то. Сейчас выйдет фильм «Охота на пиранью», где мы с Володей Машковым сражаемся на мечах. Тоже это - мама дорогая! Все по взрослому.

- А кто в итоге побеждает?

- Побеждает положительный герой.

- Положительный…нет, я вот думаю, кто из вас положительный?

- Вот, это вот – дождитесь апреля месяца.

- Вы неоднократно повторяете, и я думаю, что это верная фраза, что вы не пластилиновый, и не восковый, да? То есть, я так понимаю, что для вас важнее суть роли, ее нутро, да? И, тем не менее, я прочитала, что вы сказали о Някрошюсе, что он гений. Я с вами согласна. Но он, наверное, все-таки гений формы. Вот в чем гениальность Някрошюса?

- Что касается пластилина, к примеру, я просто сорежиссер, мне очень скучно, когда я просто слушаю, и мне режиссер говорит: «А тут улыбнись». И я могу это оправдать. Тут вот наклони голову. Пока я сам не пойму, что мне здесь надо сделать, куда мне наклониться, и заплакать…. Я, пока мы не найдем какой-то совместных ход, это все равно сотворчество. Мне только это интересно. А если я как собачка, как так сказать, как в цирке – мне это неинтересно. Я люблю спорить, в хорошем, в том числе и с Някрошюсом, великим гением, потому что на самом деле, понимаете, ассоциативный ряд, который у него в голове, это мне не понятно. Вещи как придумать. Я, вот, видел Отелло в спектакле, до работы еще с ним. Понимаете, как душит у него Дэздэмону, это у меня просто мурашки по коже. Ну, невероятно, как такое можно придумать…. Вы не видели спектакль? Ну, это потрясающе, это долго, длинно, потрясающе – вальс на трубе. Уже он задушил ее там вальс такой, он ее задушил уже, вдруг она опять поднимается снова на него. И снова этот нон-стоп происходит. Или же, дело даже не в этом, понимаете, есть какие-то знаки. Например, в «Вишневом саде», который мы, по-моему, сюда привозили? Там есть кролик, заяц. Ну что это такое, заяц? К чему, понимаете? К чему «Вишневый сад», заяц казалось бы, да? И вдруг он объясняет простую ассоциативную вещь. Заяц – это детство, это его детство. У него, там, в Литве, из дома было видно, как зайчики прыгают, бегают. Иногда папа доставал ружье и убивал зайца. И на него это очень сильно подействовало. Во-первых, заяц – это детство. А, во-вторых, ну как сказать, что в этой жизни, на самом деле, нами руководит?.. Ну, по сути, все равно – предопределение, рок, судьба. Понимаете, мы в какой-то мере зайцы. А кто-то кого-то выбирает, да? И так каждый миллиметр спектакля. Фантастически! Это, одно из самых моих в жизни сильных, таких вот, взаимодействий.

Потому что я очень много у него научился. Но это не значит, что я с ним не спорил и один раз ругался, потому что я не понимал, он говорит, там, в сцене с прохожим, выходит прохожий, а я: «А-а-а». Все. Он говорит, как вы говорите пластилин – отойдите все назад, потом вперед, все назад, потом вперед. Я говорю:

- А зачем вы это делаете?

- Ну, Евгений, сделайте, потом поймете. Я говорю: - Нет. Я Лопахин и мне надо понять, как Лопахин реагирует в сцене прохожего? Мы его боимся, он кто? У вас, в вашем спектакле, в вашей интерпретации. Он Сталин? Он Гитлер? Он злодей? Он действительно прохожий? Кто он?

И он объяснил потрясающую вещь. Что он, ну, это река. Я говорю, какая река? Быстрая река или это медленная река? Как Лопахину реагировать? Ну, защищать женщин в этот момент, или что? Но оказалось все сложнее, он иногда не может словами объяснить. Это судьба, это приходит человек, который всем пожимает руки, прохожий. И дальше – какая у кого судьба. Лопахин купит сад, потом сопьется. Умрет. Эта – уедет во Францию и тоже… он пожал всем руки, этот прохожий. Походя так, там есть такая сцена. Это судьба, поэтому, с одной стороны …и только Раневская видит в нем, поэтому дает ему золотой. Извините, что я так остановился, но вы сами виноваты.

- А сами вы в судьбу верите?

- Безусловно. Но я самонадеянно как-то предполагаю, что все-таки можно, кстати Някрошюс тоже про это говорил, что можно влиять, я не за пассивный образ жизни, понимаете?

- Ну, вот ломали что-то в своей судьбе? Можете что-то представить сейчас?

- Безусловно, а как без этого? Вся моя судьба – это выбор. Каждый день – выбор. Да, я могу вам сказать. Я, ну, я уже тысячу раз рассказывал, но это как пример, я сидел в Париже и готовился сниматься во французской картине… и три недели репетировал с режиссером… учился тоже, кстати, боксу. Нет, позвонил Фокин. Говорит: «Женя, роль Ивана Карамазова». И на утро, я ночь провел бессонную, я звонил своему педагогу в Саратов, просто она такая женщина была, которая мне помогала советом. Потому что я думал, ну, что, с одной стороны я зацеплюсь во Франции, шанс реальный, это главная роль у меня на французском языке. Я действительно ну, не сразу, ну мог бы там остаться, сниматься. С другой стороны – мне предложил Валера Ивана, роль, которую мне в тот момент никто не предложил бы. Предложили все Алешу, по моей данности. А Иван – это новый поворот вообще. И надо сказать, он меня ломал Фокин, не щадя вообще, чтоб я не приносил из того, что я не знаю и умею в эту роль. Он меня просто, нет. Я говорю:

- Очки.

- Нет! - Я говорю: - Пусть он чуть-чуть…

- Нет-нет!!!

Вот ничего. Вот просто голый человек на голой земле. И дальше, уже, когда были прогоны, когда у меня откуда-то взялась иная пластика и другое, другая какая-то зарядилась энергия. Понимаете, когда нечем прикрыться, вдруг включается какой-то механизм такой гораздо сильнее, чем вся эта шелуха, которая, знаете там можно – парик, брови. Это все ерунда вообще!

- Я читала, что вы впервые съемочный день, когда снимался «Идиот», вы посмотрели на себя и поняли, что не те глаза, не глаза идиота. Это правда?

- Да. Да, это был провал. Это был настоящий…ужас! Просто ужас, когда я увидел в глазах Бортко, что он подумал и в глазах всей группы. Он подумал, что это ошибка. Что я – ошибка. Надо сказать, хитрый Машков. Потому что у нас была сцена двойная, это был первый съемочный день. Была двойная… и, у меня был монолог Мышкина, сразу, а Машков просто шел и слушал. И он, как-то так проехал профилем. А мне еще на улице каких-то шапках знаете, в мехах и такой, знаете, абсолютный такой, что-то от оперетты какой-то. Я еще не понял, как Мышкин ходит, как он говорит, как не успел. Кино - это страшная вещь, репетировать нет времени. Это все очень сложно. В театре есть период, можно попробовать это, это. А в кино, камера – все. Мотор! И ты должен заговорить другим человеком. Вот как это? Без подготовки какой-то внутренней – очень тяжело.

- Я слушаю вас и из-за нехватки времени, цепляюсь за какие-то фразы, о которых должна спросить обязательно. Вы вспомнили о своем преподавателе, если я не ошибаюсь, Валентина Андреевна Ярмакова?

- Александровна.

- Саратов – ваш родной город. Я понимаю, вы туда часто ездите. Да? Но ее, насколько я знаю, уже нет в живых. А, вот ваши однокурсники, ваши друзья вас явно встречают. Женя, осталось в вас что-то еще от того 14-летнего мальчишки, каким вы поступили в Солновское училище? Что вы жалеете, чего вам не хватает от того ребенка?

- Вы знает, позвольте вам сначала просто сделать комплимент. Мне очень приятно, что вы, так…что вы профессионал. Это к началу нашего разговора, что профессионалов очень мало. Но вы настолько меня сейчас потрясли знанием простых вещей, но я знаю, что я вам, значит, не безразличен, не просто вы вот взяли и …. Спасибо вам большое. Что касается моих саратовских… о нем, вы говорите, мы встречаемся до сих пор, я с московскими своими однокурсниками – не встречаюсь. А с саратовскими… мало того, я нескольких перетащил (да?) да. Сейчас, вот Володя Колесанов - мой однокурсник саратовский, репетирует главную роль во МХАТе. Да, Олег Павлович его увидел и пригласил. И еще так сказать, мы регулярно… Галя Тюлина – давно в Москве,

- Она тоже из Саратова?

- А как же?

- Евгений, объясните мне, я с Олегом Павловичем – уже мы делали программу. И я у него тоже спросила: «Олег Павлович, скажите мне, пожалуйста, почему саратовская земля так полна, именно саратовская, заметьте. Я могу, и вы можете перечислить всех этих людей. Олег Иванович Янковский, Олег Павлович Табаков... Почему, как это? Это ведь не просто известные как бы, а очень интересные актеры».

- Там есть традиции конечно, театральные. Плюс само место, Волга, Лысая желтая гора. Не знаю, какое-то ощущение какое-то такое, очень уютное и располагающее для… вообще. Вот, знаете, как-то….я очень люблю Саратов, я правда редко там бываю.

- Вспомнили о Машкове. У вас была его крестная собака Лайма, она жива или нет? Уже нет, да? Просто от старости?

- Да. Мы уже взяли другую, маленькую собачку, Той-терьер, такая маленькая Чапа, которая ну, такая злая собака – гроза двора. Она выбегает – и всех детей берут, женщин, старики со двора убегают, собак больших убирают, потому что она выбегает такая маленькая чухня и вдруг она хозяйка двора. Вот я ее очень люблю. Так что собака теперь другая.

- Спасибо, Евгений, спасибо большое.

Интервью взято на Официальном сайте телеканала К1