Почему-то традиционно считается, что писать стихи для детей – просто. Более того, о создателях детских книг многие отзываются с легкой ноткой презрения. Дескать, он “для детишек” пишет. На самом же деле создание детской книги – труд не менее (а зачастую и более) тяжелый, чем написание “гальванизирующего Вселенную” эпохального труда. А стихи для детей – это и вовсе отдельная часть литературы.
Агния Барто
“Наша Таня громко плачет…” – с выражением читает малыш, стоя на табуретке. И еще до того, как он продолжит, в головах всех присутствующих отзывается: “Уронила в речку мячик”. Даже если последний раз стишок Агнии Барто про рёву Таню они рассказывали в далеком детстве, точно так же стоя на табуретке. Можно забыть таблицу умножения, гимн Советского Союза, имя первой любви, но не эти строчки. Справедливости ради стоит заметить, что дело тут не только в самих стихах, но и в том, что в детстве память человека не заполнена уймой нужных и ненужных знаний и позволяет лучше запоминать любую информацию. Но несмотря на это, из моря детских стихов, стишков и стишат запоминаются только лучшие. Поэтому многие и сейчас готовы взгромоздиться на табуретку и прочитать:
Зайку бросила хозяйка –
Под дождем остался зайка.
Со скамейки слезть не мог,
Весь до ниточки промок.
А еще про “Оторвали мишке лапу”, и про бычка, который вот-вот упадет. И всё это – Агния Барто.
Кроме стихов для совсем маленьких, Барто много писала про школьников. Здесь стихи и про пионеров, про любовь, и про дружбу, и про всё на свете. Одно из самых запоминающихся:
Что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!...
В этих “школьных” стихах чуть больше морали, часто встречаются и “идеологические” строчки. Но много там и откровенной (хотя и доброй) насмешки над миром взрослых.
Две бабушки на лавочке
Сидели на пригорке.
Рассказывали бабушки:
– У нас одни пятерки!
Друг друга поздравляли,
Друг другу жали руки,
Хотя экзамен сдали
Не бабушки, а внуки!
Агния Барто умела поставить себя на место ребенка и взглянуть на мир его глазами. А потом написать об этом.
Еще в 1928 году Корней Чуковский отметил ее талант как детского поэта. В этом году ей исполнилось бы 100 лет. Уже 25 лет Агнии Львовны нет на свете, но и сейчас дети с удовольствием читают ее стихи и смеются над ними – такими задорными, такими понятными. Может быть, в этом ее тайна?
Корней Чуковский
Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,
Как лягушка,
Ускакала от меня…
Ни в одном именослове вы не найдете имени Корней. Но для тех, кто родился в ХХ веке, оно существует. Правда, в единственном “эксклюзивном” экземпляре – в сочетании с фамилией Чуковский. Это псевдоним Николая Васильевича Корнейчукова. Его сказки очень похожи на своего автора – они абсолютно неповторимы, нелогичны даже. Но именно эта нелогичность и придает им очарование, делает их волшебными. В сказках Чуковского бесчисленное количество выдуманных им персонажей: Мойдодыр, Бибигон, Брундуляк. И все они уже давно живут своей, волшебной жизнью – пережив своего создателя.
Сколько Дедов Морозов парились в своих шубах, терпеливо дожидаясь окончания “Тараканища”, когда просили какого-нибудь пятилетку прочитать им “любимое стихотворение”! Конечно, “Тараканище” – это едва ли не в большей степени политическая сатира, чем детская сказка, но это нам, взрослым, очевидно – дети же не видят “двойного дна” и с удовольствием радуются находчивости воробья, съевшего чудовище. А ведь есть еще “Айболит” – история про доброго доктора, который лечит зверей, “Мойдодыр” – про то, что “надо умываться по утрам и вечерам”, иначе придет начальник умывальников и насильно умоет неряху. Да и как забыть отважного лилипута Бибигона, который вечно попадает в какие-то переделки?
О совсем маленьких Чуковский написал книгу “От двух до пяти”, где подробно проанализировал “детский” язык и рассказал множество историй из детской жизни. Это целое исследование по детской психологии.
Не менее известен Чуковский и как переводчик. Например, многие сказки Киплинга, произведения Уайльда и Дефо известны нам именно в его интерпретации.
Самуил Маршак
Эй, не стойте слишком близко –
Я тигрёнок, а не киска!
Это “Тигренок” Самуила Яковлевича Маршака, из цикла “Детки в клетке”. Кстати, это выражение давно оторвалось от автора и пошло гулять “в народ”. Также именно благодаря Маршаку каждый житель улицы Бассейной (которая есть не только в Санкт-Петербурге, но и в Киеве!) рискует прослыть рассеянным, так как каждый помнит, что
Жил человек рассеянный
На улице Бассейной.
Или вот история про глупого мышонка, который очень захотел в няньки кошку. Правда, неясно, кто глупее – пожелавший такое маленький мышонок или его взрослая и умная мама-мышь, оставившая сына на попечение такой няньки.
Кроме этого, Маршак – великолепный переводчик. Его стихотворные переводы Киплинга (“На далекой Амазонке не бывал я никогда” и другие) – это практически самостоятельные произведения. Да и сонеты Шекспира, по сути, – сонеты Маршака (уж очень литературен и самобытен его перевод). Но это уже не для детей. Для них – великое множество пьес (“Двенадцать месяцев”, “Кошкин дом”), сказок, присказок, загадок и просто житейских историй (“Кто стучится в дверь ко мне?”). А переводы Бернса? Если бы не Маршак, мы бы до сих пор не понимали великого жителя Туманного Альбиона
Что объединяет всех этих поэтов? В их стихах есть самое главное – доброта. Они могут быть грустными, но никогда – жестокими. Они часто просты, но простота здесь – не синоним глупости и банальности. И, наверное, поэтому наши дети и внуки, точно так же, как мы когда-то, будут учить эти строки:
Я люблю свою лошадку,
Причешу ей хвостик гладко,
Гребешком приглажу хвостик
И верхом поеду в гости.
Нина Васильева
Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!
Коментарі