Сергей Жарковский “Я, Хобо: Времена смерти”

Незаметная сенсация

Есть такое понятие – “знаковое событие”. Увы, зачастую значение таких событий люди понимают только спустя какое-то время. Вот тогда и начинается многозначительное покачивание головами, причмокивание губами со словами: “Да, да! А ведь еще тогда…!”. А уж если событие это происходит за пределами МКАДа (ведь всем известно, что за пределами Кольцевой автодороги жизни нет), то широкие массы культурной общественности его могут попросту не заметить.

На мой взгляд, одно из таких событий – это выход в рамках серии “Фантастический Проект” волгоградского издательства “ПринТерра-Дизайн” книги Сергея Жарковского “Я, Хобо: Времена смерти”. Книга эта вышла еще в 2005 году, но до прилавков добралась лишь недавно. Увы, кроме очень узкого круга любителей фантастики, этого никто не заметил.

Между тем, это книга, которая является во многом не менее знаковой, чем “Сердце Пармы” Алексея Иванова.

Волгоградское издательство рискнуло и выпустило (правда, мизерным тиражом) книгу, нарушающую все каноны успешной массовой книжицы, на которую прилеплен штамп “фантастика”. Где это видано – почти 50 страниц занимает описание перевода космического корабля в рабочий режим! Да еще каким-то странным, непривычным, неправильным языком! Нет-нет! Читатель этого не оценит. Сложно это читать…

Да, поначалу сложно. Непривычно. Нездешнее построение фраз, изломанные, смещенные акценты не дают расслабиться, заставляют пристально вглядываться в текст, воспринимать его. И происходит волшебство. Волшебство погружения в страшный, шизофренический и логичный до последний мелочи мир. Мир, в котором клонированные космачи тянут сквозь немыслимую космическую даль непонятную Трассу во имя мифического для них Императора, надеясь получить Солнечную Визу и вернуться на Землю, которой они никогда не видели.

Этот мир настолько чужд, живет по настолько иным законам, что начинает действовать на читателя, как наркотик. Вязкий, пугающий своей обыденностью разговор о смерти, ведущийся на языке функционала и оборотного кислорода… Космос, превращающий сходящих с ума от одиночества людей в злобных “джиннов” и безумных “бенганнов”…

В какой-то момент начинает казаться, что мы попали в производственный роман, настолько тщательно прописана в тексте каждая заклепка, каждый жест, каждая операция. Читатель успокаивается и выдыхает. Ох, зря… Обманка это. Ваше внимание усыпили – и вот тут-то вас возьмут за шкирку, встряхнут и заставят смотреть, как убогий, но привычный мир космачей начнет рушиться.

Очередное противостояние Добра и Зла? Добро с люминесцентной лампой в руках разгоняет полчища Тьмы? Нет. Тогда и писать бы о книге не стоило. От подобных томов ломятся метры книжных полок столичных магазинов и гнутся привокзальные лотки. Жарковский же беспощадно выворачивает наизнанку души героев и показывает читателям: “Нравится? Нет? Так это же вы. Вы и есть. Так имейте же смелость посмотреть на себя и признать – вы привыкли уже делить всех вокруг на существ первого и второго сорта”.

Сигнал “свой-чужой” идет от каждого из нас, мы постоянно сканируем окружающее пространство, читая сигналы окружающих, проверяя соответствие признаков. Автор “Я, Хобо” просто конструирует вторжение в этот мир силы, для которой все присутствующие – второй сорт.

Но считать книгу Сергея Жарковского политической агиткой – всё равно, что сказать об “Обитаемом острове” Стругацких “антивоенный роман”.

“Я, Хобо” настолько гармоничен и многогранен, что бесполезно пытаться его классифицировать и приписать к какому-либо конкретному жанру. Легче сказать, к какому жанру роман не относится. К скучному. Если для вас книги Перумова, Никитина или Головачева еще не стали “верхней планкой”, за которой уже – нечто недосягаемое и непонятное, то роман Жарковского захватит вас и понесет, как стремительное течение – не забыть бы вдохнуть!

При всей своей самобытности и непохожести на всё, что выходит у нас последние лет пятнадцать, “Я, Хобо” – книга, которая появилась не на пустом месте. И автор совершенно этого не скрывает. Наоборот – гордится. Этот роман – дань уважения, низкий поклон всем Настоящим Писателям классической школы советской фантастики. Воспоминание о Золотом Веке НФ. Ни в коем случае не эпигонство и не подражание. Даже не попытка “писать в стиле мастеров”. Я как раз думаю, что кое-кто из мастеров был бы совсем не в восторге – слишком кроваво. Но дух мира Трассы, его реалии, его мораль – всё это сконструировано, рождено под безусловным влиянием великих мастеров фантастики ХХ века.

“Я, Хобо: Времена смерти”, по словам самого автора, лишь первая книга большого романа в трех частях. Я искренне надеюсь, что следующие две части будут не хуже. Боюсь говорить – лучше. Просто боюсь, поскольку планка, которую самому себе поставил Сергей Жарковский, неимоверно высока.

В любом случае всем, кому интересна современная русская литература, стоит запомнить это имя – Сергей Жарковский. Как говорит один из персонажей самого Сергея – “пишется с шифта”.

Максим Макаренков