Ролан Барт “Система Моды. Статьи по семиотике культуры”

Кто убил денди?

Уже сегодня мы с уверенностью можем сказать, что наша история – это перечисление модных событий, модных вещей и популярных персонажей. Это то, что повсеместная жизнь желает принимать как свою беспристрастную хронику и получает, называя безутешной реальностью.

Еще до недавнего времени быть модным означало покупать вещи у фарцы или на блошином рынке и при недостатке средств и избытке воображения оформлять куски, перепавшие с чужого праздника жизни так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

Дело в том, что в Советском Союзе все должны были быть похожими. “Пора вам знать: я тоже современник, / Я человек эпохи Москвошвея, / Смотрите, как на мне топорщится пиджак”, – писал Осип Мандельштам на заре социализма.

И лишь некоторые из граждан обладали правом на отличие. Впрочем, на незначительные. Партийные вожди нуждались в строгих стильных костюмах, звезды эстрады – в концертных платьях. Срабатывала суровая система кодов, испокон веков живущая в памяти народа. “Брови, как у Брежнева”, “лысина, как у Хрущова”, а “балахон, как у Пугачевой”.

Как видим, суть заключалась не в антропологическом дизайне или социокультурных ценностях, а в самом искусстве оформления жизни.

В новейшие времена стало возможным казаться личностью, выделяясь из серой толпы. Вслед за “гласностями”, “перестройками” и “независимостями” пришла мода на “моду”. То, что раньше было достоянием двух элит – официальной и контркультурной, – стало доступно всем.

Индивидуальные отличия стали нормой. И некогда культовые и авангардные модельеры обзавелись собственными Домами моделей.

Тут бы и вспомнить Ролана Барта, предупреждавшего о том, что функция моды – непрерывная стандартизация и включение новинок в сферу глобального потребления, а суть ее воздействия состоит в постоянной переработке явлений элитного авангарда в общедоступный китч. Ан нет! Ведь книга Барта “Система моды”, включающая в себя, в том числе, и знаменитое эссе “Дендизм и мода”, стала доступна широкому читателю лишь сегодня.

Итак, данная монография выдающегося французского критика и культуролога Ролана Барта посвящена семиотике моды, ее описанию в масс-медиа, а также переводу зрительских образов на язык словесных знаков и словесных ценностей. Подобная заинтересованность признанного мэтра словесности легпромовскими проблемами не казалась праздной.

“Барт способен был размышлять по любому поводу, – вспоминает сегодня Сьюзен Зонтаг, – посади его напротив коробки для сигар, и постепенно – мысль за мыслью – на свет появится маленькое эссе”. Помнится, тем же пробавлялся Антон Чехов, вот только в сюжетную ловушку его не эссе, но рассказа попадалась заурядная пепельница. И потом, глубокая тяга к зрелищности, почерпнутая Бартом из юношеских проб на сцене и в сексе, всегда отличала его работы литературоведческого периода.

Он рефлектировал буквально на всё, осаждаемый со всех сторон просьбами написать статью-другую, ведя уже в профессорском звании тривиальные рубрики в газетах, публикуя по книге в год, и зачастую подменяя работой собственное латентное существование тайного эротомана.

Когда в 1976 году, за несколько лет до гибели, Ролан Барт занял вновь созданную кафедру семиологии в Колеж де Франс, то это выглядело и актом общественного признания новой науки обо всем, и актом признания самого Барта в роли ученого-семиолога. Это сегодня его фирменной формулой “мир как текст” уже никого не удивишь, и поэтому для потомков он – писатель-эссеист, критик, самое большее теоретик литературы.

При этом “семиологический” период его деятельности, с конца 1950-х до начала 1970-х годов, воспринимается как случайное увлечение структуралистской “научностью”. Ведь, действительно, до чего можно “измельчиться”, прислушавшись к человеку, заявляющему следующее: “Часто ли случается нам за целый день попасть в действительно ничего не значащее пространство? Очень редко, порой ни разу. Вот я стою на берегу моря – само по себе оно, пожалуй, и не несет никакого сообщения. Зато сколько семиотического материала на пляже! Флаги, рекламные плакаты, указатели, таблички, одежда отдыхающих, даже их загар – всё это суть сообщения”.

Представляете, даже загар – суть сообщение! А сколько “сообщений” в самих загорелых телах... Вот уже пользуется ими, к примеру, юная журналистка Анна Шаргунова из “Независимой газеты”, живописую пляжную эстетику Крыма: “На всяком курорте девушек больше, чем мужчин. И все мужчины смотрят на поджаренные девичьи тела, как на девичьи тела, смутно понимая, что мечта в образе одного лишь девичьего тела некоторым образом их унижает”.

На самом же деле Ролан Барт неуловим, и в “Системе моды” он более утонченный, нежели его прямолинейные последователи. “Можно ожидать, что одежда окажется превосходным поэтическим объектом, – поясняет он «курортной» публике, – во-первых, потому что в ней с великим разнообразием используются всевозможные качества материи... во-вторых, потому что она касается тела”. Понимаете, – во-вторых!

В своей книге о Моде наш куртуазный маньерист, естественно, не забывает про Женщину. Именно так – с большой “семиотической” буквы. Ведь его Модная Женщина представляет собой всего лишь удобный манекен для литературоведческих, а не галантерейных упражнений, поэтому решительно отличается от моделей массовой культуры: ей неведомо горе – ни в малейшей степени. Даже если на сопернице точно такой же плащ, как у нее самой.

“Мода представляет собой коллективное подражание регулярно появляющимся новинкам, – возмущается Барт, – даже если в качестве алиби она ссылается на индивидуальное самовыражение: именно Мода и убила дендизм”.

Посему эта книжка точно не для модельеров. Вообще-то трудно сказать, для кого она написана. Проскальзывает, правда, подсказка автора о том, что именно слово служит неизбежным звеном для любого знакового образования. “Рождается комплекс предметов и ситуаций, – размышляет Барт, – связанных между собою правилами рассказа: это блейзер для девушки-англофилки, возможно, увлекающейся Прустом и проводящей каникулы на берегу моря”.

Каникулы, море, стайка девушек в цвету – вполне знаковое место. Вот только – в литературе, не в моде.

Игорь Бондар-Терещенко

Ролан Барт. Система Моды. Статьи по семиотике культуры. – Пер. с фран., вступ. ст. и сост. С.Н.Зенкина. – М.: Издательство им. Сабашниковых, 2005. – 512 с.