Один из популярнейших авторов русского литературного Интернета, некогда алма-атинский, а ныне петербургский прозаик и художник, Дмитрий Горчев обладает чрезвычайно заразительной литературной манерой. Так и хочется подражать его Чернушным Рассказам, в которых имена собственные почти всегда пишутся с маленькой буквы, а Высокие и Святые Понятия (такие как Изверги, Дохлая Кошка, Коммунисты, Бандиты, Писатели) – с большой.
Горчев – Настоящий Писатель. Читать его произведения весело и интересно, он всё проговаривает вслух. В том числе и то, о чем многие боятся даже подумать. Поэтому молодежь так любит цитировать горчевские афоризмы. Например: “Проблема в том, что где-то на четырнадцатом расставании навеки вам самому будет крайне сложно поверить в серьезность происходящего”. Или: “Если Предмет Любви по легкомыслию пустит влюбленного хотя бы на пять сантиметров внутрь, он тут же там располагается, как маршал Рокоссовский в немецком городе”.
Однако творчество Горчева опирается не на цинизм и мат, а на буйство фантазии и праздник воображения. Одно из его фантастических изобретений – Галлюциногенный Гриб над Москвой. Его излучения и испарения заставляют москвичей думать, что они живут в элитных хоромах, а на самом деле они спят в канавке или под березкой, подложив под голову торбочку. Горчев придумал призраки Советских Писателей, которые до сих пор живут в переделкинском пруду, и Телефонного Робота, который слушает все наши разговоры, потому что больше это никому не интересно.
Горчев – добрый сказочник и веселый шутник эпохи раннего Апокалипсиса. Он и Конец света описывает в своей привычной стёбной манере: “Не прошло и трех тысяч лет, а всё уже разваливается, рассыпается и трескается. Картонные самолетики протыкают бумажные зданьица. Кто-то что-то нажал, отвернул, не завернул, закурил, заснул, и вот опять вокруг бегает бессонный Чрезвычайный Министр Шойгу – штопает окружающее пространство”.
Читающий Горчева освобождается, плачет, смеется, умиляется.
По материалам Журнального зала