Книга всемирно известного чилийского писателя и литературоведа Володи Тейтельбойма (Volodia Teitelboim) “Два Борхеса” исследует загадку личности Великого Аргентинца. Это первое подобное издание на русском языке. И хотя Тейтельбойм во времена режима Пиночета у нас активно печатался, он никогда не входил в число наиболее преуспевших латиноамериканских прозаиков. Книгой “Два Борхеса” он реабилитировал себя и оказался в числе самых интересных авторов, размышляющих о творчестве другого писателя.
Герой книги уже давно стал культовым, за последние двадцать лет произведения Тейтельбойма переиздавались много раз, однако наши читатели впервые смогут прочесть книгу, где представлены биография, анализ творчества Борхеса и споры о нём.
Книга Тейтельбойма включает 253 этюда, каждый из которых начинается эпиграфом из Борхеса. Далее эпиграф декодируется и раскрываются смысл, значение, созданный Аргентинцем образ, являющийся ключевым для понимания Борхеса-человека и Борхеса-писателя. Борхес всегда был непревзойденным мастером слова, а в этой книге он стал еще более точным и красивым, стал “тем, кого никто не может определить, – аргентинцем”.
Борхес Тейтельбойма – с одной стороны неповторимая личность в литературе, с другой – человек, у которого множество противников его идеи, да и просто недоброжелателей, врагов. На страницах книги последние будут винить его в повторах, называть их лишь вариациями, хитрыми играми в слова. Этот спор в конце концов выльется в разговор о литературе вообще и о том, кем является Борхес для литературы.
Марио Бенедетти утверждал, что Борхес принадлежит к “числу лучших писателей мира, но ему нельзя простить его личные убеждения, достойные быть частью его же всемирной истории бесчестья”. Не лучшим образом о писателе отзывается Артур Лудквисто – один из 18 членов Шведской академии, присуждающей Нобелевскую премию по литературе: “Борхес стал мифом, но я считаю, что его творчество не достигло уровня Нобелевских премий. Прозу Борхеса слишком переоценили. Его рассказы страдают чрезмерной, почти парализующей стилизацией”.
А вот Альберто Хирри дал писателю совершенно иную оценку: “Есть одна литература и одна поэзия до Борхеса и другая литература и другая поэзия после него”. Кто из них прав? Лучший ответ мог бы дать сам Борхес: “Счастливы не настаивающие на правоте своей, ибо никто не прав, либо все правы”.
По материалам Русского журнала (Эдуард Вирапян).