В продолжение темы нельзя не упомянуть об этом, пожалуй, наиболее эклектичном и экспериментальном направлении техно-музыки. Экспериментальном ровно настолько, насколько это возможно. Настолько, что только благодаря творчеству отцов-основателей удается отслеживать основные тенденции и классифицировать материал, издаваемый последователями. Настолько, что далеко не все приверженцы техно-культуры готовы это слушать дольше пяти минут. Настолько, что, несмотря на изначально некоммерческое звучание стиля, брайтонский саунд можно смело назвать техно-альтернативой.
Когда-то исправные механизмы, а сейчас просто взаимоисключающие детали, издающие только им понятные звуки. Агрессивный аналогово-цифровой хаос, рожденный разрушением всех устоявшихся канонов техно-музыки. Звучание, которое зачастую больше напоминает дефективный IDM или какой-тo синтезированный безумцем hip-hop — основной чертой этого стиля всегда был издевательский отказ от каких-либо четких формулировок.
А началось все с рождения в Чили в начале 70-х ребенка по имени Кристиан Вогель (Christian Vogel). Делать в Чили было нечего, поэтому, отметив второй день рождения, Кристиан с семьей перебирается в город Брайтон, Шотландия. Ненадолго задержавшись там, отправляется в Бирмингем, где и проводит отроческие годы. Там, не теряя времени даром, принимает участие во всяких безнадежных панк-командах. Надо сказать, это пошло на пользу Кристиану: он начинает пытаться воспроизвести панк-звучание с помощью драм-машины и семплера. В какой-то мере это ему удается, и в 1990 году с помощью местного диджея выпускает свой первый трек, представляющий собой некоего рода break beat. Издав его с помощью пиратского лейбла, он начинает свой длинный творческий путь.
В 1991-м, поступив в Брайтонский университет, он возвращается в город, название которого в дальнейшем станет характеризовать его музыкальный стиль. Специальностью Кристиана стала музыка ХХ века. Под руководством талантливого музыканта и композитора Джонатана Харви (Jonathan Harvey), эмбриональный интерес Вогеля к электронике приобретает характерные черты зависимости.
Посвятив немалое количество времени работе в студии, в 1992-м Вогель записывает несколько треков. Отослав их небезызвестному диджею и музыканту Дэйву Кларку (Dave Clarke), проживающему в том же Брайтоне, он призывает его стать судьей своих достижений в области электронной музыки. Кларк судит не строго, в результате на его лейбле Magnetic North выходит первый официальный релиз Кристиана — Infra EP. Также он записывается на лейбле Расса Габриэла (Russ Gabriel) Ferox и к концу 1993-го занимает достойное место в пантеоне европейских техно-музыкантов.
Будучи уже достаточно известным, в 1994 году в компании Томаса Хекмена (Thomas Heckman) Вогель совершает первое вторжение в Европу. Посетив Австрию, Швейцарию и Германию, он открывает новые творческие горизонты и начинает избегать влияния закрепощенной британской техно-сцены. Вслед за этим решением следует выход революционного альбома Beginning to Understand на немецком лейбле Mille Plateaux. Также выпускается несколько синглов совместно с еще одним крестным отцом брайтонского саунда по имени Сай Бэгг (Si Begg). С этого момента выступления Вогеля собирают толпы неистовствующих поклонников, а издаваемая им и его соратниками музыка занимает немало места в сумках диджеев всего мира. Brighton techno покидает подполье.
В 1995 году, после выхода на культовом берлинском техно-лейбле Tresor очередного LP под названием Absolute Time, Вогель открывает лейбл Mosquito и просто заваливает родной Брайтон техно-музыкой. В то же время он знакомится с Нейлом Лэндстрaммом (Neil Landstrumm), шотландским вундеркиндом, впоследствии ставшим частью их совместного проекта Blue Arsed Fly.
К середине 96-го расцвет Brighton Techno в лице того же Вогеля достигает апогея: открыв собственную студию, он выпускает альбом за альбомом (Bodymapping-Tresor, Specific Momentific- Mille Plateaux), участвует в культовой Peel Session.
Но творческая натура Кристиана не выдерживает праздного довольствия, он тщетно ищет новые пути развития своего саунда, всегда отличавшегося нестабильностью и отсутствием каких-либо рамок. Вогелю кажется, что все уже испробовано и техно-сцена обречена. Творческий кризис выражается в выпуске в том же году творения под названием All Music has Has Come to End и учреждением No Future Organization. Организация Без Будущего объединила Вогеля, Лэндстрaмма и Бэгга и других энтузиастов. Продолжая устраивать акции в Брайтоне и округе, музыканты поставили своей целью защитить заинтересованных в их творчестве от махинаторов музыкальной индустрии. Депрессия продолжалась, Вогель подумывал о целесообразности продолжения творческой деятельности.
Неизвестно, чем бы все закончилось, не повстречай он на своем пути Джеймса Лиделла (James Lidell), бывшего участника проекта Subhead. Последний, кстати, начав свою деятельность в 96-м выпуском сингла Forest Friends, на данный момент является одним из самых влиятельных коллективов, пишущих Brighton techno. Но пока его участники Dj Sueme и Jason Subhead только начинают свою карьеру, а Кристианом Вогелем владеет апатия и пессимизм. И только вовремя появившийся Лиделл сумел вдохновить его на дальнейшие эксперименты, на этот раз с джазом, фанком и другими направлениями. Естественно, в традиционно безумной брайтонской техно-упаковке.
В 97-м они объединяются в проект Super Collider. Атмосферу, создаваемую бестелесным пением Лиделла и атмосферными шумами Вогеля, некоторые назовут пугающей, некоторые — утонченной, но все сойдутся в одном — такого еще не было. А это лучшая характеристика. В 1998 г. на брайтонском Loaded Records выходит альбом Head On, названный критиками одним из релизов года. Открывается совместный лейбл Rise Robots Rise, выходит еще один совместный альбом.
Спустя годы застоя воодушевленный Вогель вновь приступает к активным экспериментам, на сегодняшний день выпустив еще четыре альбома (Busca Invisible-Tresor 1999, Rescate 137-Nova Mute 2000, Dungeon Master-Tresor 2002, Station 55-Nova Mute 2005). За это время стиль приобрел массу последователей по всему миру, включая всемирно известных Marcin Czubala, Tobias Shmidt, David Tarrida, Shandy и Justin Berkovi. И несмотря на то, что благодаря одноименной организации за брайтонским саундом закрепилось пессимистичное название no future techno, будущее остается именно за этим неустанно мутирующим стилем.
Вадим Грибоедов
Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!
Коментарі