Когда-то друг-меломан отдал мне винил Уэйтса задаром. Это был альбом Swordfish trombones, изданный Андреем Тропило. “Очень странная музыка, тебе понравится”, — сказал он, и оказался прав. Но не сразу, а, слушая его неоднократно — я оказался в плену оригинального исполнителя. Позже я купил одним махом все доступные диски, лежавшие на прилавке, от Closing Time (1973) до Bone Machine (1992). И я не ошибся: лиричные ранние альбомы и поздние авангардные, окрашенные блюзовыми оттенками, надолго приковали моё внимание. Том Уэйтс — “Справжній монстр”, считает Ирэна Карпа.
Паясничая на сцене, Tom Waits похож на Петра Мамонова. Влияние дяди Тома заметно в пьяной песне “Ва-банка”, он также давняя симпатия Гарика Сукачева. Примерив на себе достаточно профессий: таксиста, бармена, швейцара, Том собрал достаточно материала, чтобы выплеснуть его на слушателя поэзией любви и помоев. Романтик городского дна, вознесшийся на богемный олимп. В Сети достаточно переводов его текстов, и если вам дик его голос, познакомьтесь с Уэйтсом-поэтом, которого можно смело записать в классики американской литературы. А участвовать в создании более полусотни фильмов и клипов за 27 лет в качестве композитора, актера и сценариста слабо? Кто не видел, посмотрите фильм Big Time.
Несравненная глотка прокуренного пьяницы, закусившего рашпилем, звонким камнем всколыхнула болото масс-культуры, сделав Уэйтса любимцем художников и театралов. На дне, под землей — жизнь иная, но она бурлит, и не дай бог попасть в герои песен этого хрипуна. Очень часто они стремятся убежать, вырваться из ведьминого кольца, но остаются Rain Dogs (людьми, утратившими и не нашедшими своего пути). Американские бичи, проносящиеся мимо могил, где ветер в костях завывает, туда, где жизнь подарит радость и забытье.
Мир Тома Уэйтса, где люди живут не в квартирах, а мечтают снять комнатушку в маленьком отеле, или стать бесстрашным окровавленным Ромео, королем квартала — недоступный идеал болтунов у барной стойки. Заповедник андеграунда — людей, живущих под землей, с костями по соседству. Словно художник, певец рисует коллаж сценок из обрывков разговоров в закусочной. Стоящая за этим коллажем обоняемая и осязаемая реальность лишена голливудского хэппи-энда. Но Уэйтс дурачится, а значит, издевается над всем этим миром, словно старьевщик пытается заработать на немытом людском материале. “Офранкенштейненая”, по его словам, музыка на лезвии абсурда, взбодренная холодом придорожной канавы, несущаяся из кассеты угнанной тачки пугает, словно тень Черного всадника, и как у Фродо от воя назгулов, мороз по коже. Но даже самого отпетого изгоя ждет спутница или подруга. В одном из своих интервью Том выразил своё жизненное кредо советом старого блюзмена “Get behind the mule — по утрам вставать за мулом и пахать”. Последние годы он больше времени уделяет кино, вдохновляемый женой-режиссером.
Катарсис песен Тома Уэйтса в том, что у тебя, слушателя, всё иначе, и ты смотришь на дно сквозь толщу воды странной музыки и не касаешься этого дна. В 2004 году на ANTI Records выходит альбом Real Gone, очередной пример бандитского джаза. Если вам покажется с первых звуков, что под такую музыку можно совершать дефиле, не обольщайтесь, ибо дальше — ловушка. Ритм Первобытной Африки сменяется румбой под камуфляжем дуэта вокалиста и рычащей гитары. Помните буги телефона, звонящего из Стамбула? Его вам напомнит смесь рэгги и блюза из третьей композиции. А дальше, говоря словами героя российского сериала: “Как в сказке: чем дальше, тем страшнее”. Хотя для любителя ранних баллад тоже найдется знакомый кусочек. УЖАСНО красиво, не верите — тогда слушайте.
Алекс Бугин
Підписуйся на наш Facebook і будь в курсі всіх найцікавіших та актуальних новин!
Коментарі